– Я легко могу поверить в это. Вы не стали злом, Алзадар. Вы лишь были разъярены и испуганы – как и Шел-на Криас. Как и любое разумное существо на вашем месте. И когда вы увидели надежду, то последовали за ней.
– Ты должен пойти с нами, – неожиданно сказал Джейк, отодвигая Замару в сторону, как уже делал несколько раз прежде. – Пойти с нами, чтобы найти кристалл. Чтобы самому увидеть, что находится в подземных залах. Протоссы – по-настоящему единый народ. Они хотят, чтобы ты был с ними.
Он первым подумал об этом, первый ощутил это и почувствовал удивление и одобрение остальных, согласившихся с ним. Кроме того, он почувствовал и тень стыда за то, что окончательное подтверждение прощения и принятия предложили не они сами, а всего лишь терран. И вместе с тем он, Джейкоб Джефферсон Рэмзи, впервые ощутил, что его в этом сокровенном месте принимают так же тепло, как и Замару.
«Да», – сказал Ладраникс.
«Да, идем, мой брат… Мы разделим это с тобой…» – послышались мысленные голоса других.
«Это… запретная территория, – засомневался Алзадар. – Под страхом смерти Зава-тор запретил нам входить туда».
«И тебе не стало любопытно, почему так называемый „благодетель” позволил себе подобное заявление? Ты не хочешь узнать, почему он забирал некоторых из вас, и они никогда не возвращались? Или чем Зава-тор занимается? И почему он потребовал, чтобы вы убили Хранителя – гордость расы протоссов, одно из самых драгоценных наших сокровищ?» – продолжил Ладраникс.
Разумеется, Алзадару было любопытно: он был протоссом, он принадлежал к расе, которая породила Темлаа, Кхаса, Ветрааса и Адуна. Некоторое время он колебался, и Джейк чувствовал его нерешительность. А затем наконец-то бывший отступник сказал:
«Да. Я хотел бы узнать, были ли мы преданы или же о нас заботились. И если я смогу убедиться в первом, то… Я не лишен влияния среди Сотворенных, так что присоединюсь к вам и помогу убедить остальных пойти за мной. Когда-то я был тамплиером, и меня с детства учили защищать свой народ. Я молюсь, чтобы у меня появился шанс сделать это еще раз».
Он повернулся к Джейку и медленно склонил голову.
Переданная Замарой мысль предназначалась исключительно Джейку, и мысль эта была окрашена гордостью и странной тоской: