Погружение

— Себе оставь, взрослый вроде мальчик, полста лет скоро, чего я тебя уговаривать буду. Тормознут менты, твоя машина, — твой ствол. Я конечно мог повлиять, но почему-то казалось, что пулемет нам пригодится, причём не для продажи, а как оружие. На душе было неспокойно. Из головы не выходил тот тип на дороге, позавчера я увеличил изображение, но лучше видно не стало, он смотрел как-то исподлобья, да и регистратор честно сказать, — г. но. Мы с Аней стали собирать лагерь, а парни пошли прятать шурф с мотоциклом, ведь и сам аппарат, а это был BMW R75, представлял собой немалую ценность, ну и толстый немец еще был под ним, верхнюю часть достали, а низ зажат коляской. Вроде, мы его тогда хорошо обыскали, но вполне могли что-то пропустить, нам ведь что нужно было? Поесть да пострелять, а награды, личные вещи и прочее барахло — ни к чему.

Завалив шурф ветками и листвой, Олег пошёл к нам, а Леонид вернулся за пулеметом. Состояние у него действительно было отличное, завёрнутый в промасленную тряпку, он все это время провёл в сухом песочке, так что даже ржавчины на нём почти не было. Вполне вероятно, что и без особой чистки, он был готов к стрельбе. Хотя MG-34 достаточно чувствителен к загрязнению механизмов, так что разобрать и почистить все же надо. Патронов не много, штук двадцать. На пару очередей, ну мы ж не воевать все-таки собираемся.

Обратная дорога прошла без приключений, забрав из машины ящик с находками, мы с Аней поднялись в квартиру, а ребята поехали к Ювелиру, это наш общий знакомый, еще с советских времен собирает оружие, разбирается в нем, и может что-то посоветовать по чистке и дальнейшему использованию пулемета. Работаем мы с ним рядом, у меня магазинчик, у него ювелирная мастерская, но мужикам не терпится. Не хотят ждать понедельника, они вообще по оружию убиваются. Даже на копе, поднимут ржавый наган какой-нибудь, и обнимаются с ним полдня.

Повернув ключ в замочной скважине, зашли в квартиру, там нас ждала тишина и запустение, непривычно, чего-то не хватает. Обычно дети встречают, кричат, суета вокруг, а тут тихо, спокойно, что даже не по себе как-то. Вспомнив про перстень, и подождав, пока супруга выйдет из ванной, закрылся там сам, и, достав его, стал внимательно рассматривать. Серебро, проба, наверное, ближе к восьмисотой. На шинке полустёртый узор. Сам камень, определённо похож на бриллиант, если бы не знал, что колечко точно с войны, решил бы что искусственный. Больно крупный он, если натуралка, то цена у него космическая. Бросалось в глаза несоответствие самого перстня и камня, вставлять в дешевое колечко такой камень — глупо. Есть вариант, который, в свете новой информации, не смотрится настолько уж фантастичным. Кольцо оттуда, из сороковых, а камень современный, а какой, мы узнаем завтра, у Ювелира.

— Ты скоро? — голос жены вывел меня из прострации.

— Да, иду уже, иду. — И засунув перстень под ванну, открыл дверь.

— Подойди сюда, пожалуйста, я за компьютером — у нас есть еще стационарный комп, на нем обычно дети играют. Подойдя к Ане, посмотрел на фотографию такого же ордена, как и выкопанный сегодня. — Похож?

— Ну да, вроде он. — Что пишут?

— Испанский золотой крест, цитирую. — Испанским золотым крестом с бриллиантами, награждались за исключительные боевые заслуги, всего данную версию награды получили двадцать восемь человек. Двадцать семь из них это были пилоты люфтваффе за многократные воздушные победы, двадцать восьмую награду получил командир танкового легиона «Кондор» — полковник Вильгельм Риттер фон Том.

— Прикольно? Абрюлыгде? — когдаподняли, явиделчтонатыканотамчто-то, ноонбылоченьгрязный, атеретьнестали, чтобынепопортить. Потомкак-тонедоэтогостало.

— Вотжеони. Вокругсвастики.

— Маленькиекакие. Исколькостоиттакойкрестик?

— Пишутотсемидесятитысячевро, ноядумаюбольше. Всегодвадцатьвосемьнаграждений.

— Сильно… Даженеверитсявтакуюудачу. — Передглазамипоплылицифры, посчиталсколькоэтобудетврублях, получалосьоченьмного…

Утродляменяначалосьпочтивполдень. Сразууснутьнеполучилось, потомнехотелось. Акогдауснул, снилиськошмары, вродетогоснастанком. Толькотеперьябыллетчиком, менясбили, самолетгорел, аколпакнеоткрывался, когда, наконец, яегосрывал, самолетврезалсявземлю. Итакнесколькораззаночь. Вобщемчтоспал, чтонеспал, итолькокогдаАняпроснулась, ипошла, нянчасьскрестом, накухню — язаснулнормально.

Дверьвспальнюприоткрылась.

— Проснулся? Идиумывайся, язавтракгретьвтретийразнебуду. — Иужеуходяпроговорила— Олегдесятьраззвонилуже, Леонидсемь. Всемотвечаю, спит, будитьневелено. Обещалиприехатьпослеобеда.

Топаюумываться, ногапочтинегнется, отлежал, наверное.

Назавтракунасбылимакароны, посыпанныесверхукусочкамимяса, зеленьюисыром. Иконечнооченьвкусныйкофе. Немногоопоздавкзастолью, приехали ребята, и мы еще часа два ковырялись в находках. Особого внимания удостоился крест, они его крутили в руках, смотрели как на солнце играют бриллианты, даже хотели проверить на зуб. Еле отобрал, отнес в спальню и запихал в свою коробку артефактов. Вернувшись, спросил про пулемет, друзья многозначительно переглянулись.

— Все нормально, почистили вчера, рабочий ствол, патронов прикупили пол цинка. Пару лент пустых.