– Все видеозаписи, что я нашел, были сделаны несколько лет назад, в основном когда мы с тобой были детьми. В последнее время она почти ничего не писала на своих страничках в соцсетях. Если у тебя есть более поздние записи, я могу подправить.
Жако качает головой:
– Нет, в смысле она отлично выглядит. Не нужно ничего менять. Просто… я даже не понимаю, что только что произошло. Она всегда будет на кухне?
– Нет, она пойдет туда, где находишься ты, пока на тебе очки. Для первого раза я использовал мытье посуды – мне показалось, что так ваша встреча пройдет более непосредственно.
Жако медленно кивает, как человек, находящийся в трансе:
– Я учился в седьмом классе, когда снял это видео. Просто играл с камерой, знаешь? Никогда не думал, что…
Он умолкает, и Кэмерон подскакивает:
– Итак, значит, мы договорились. Это статичная программа, а не искусственный интеллект. Что-то вроде домашнего видео, с которым можно поговорить, или…
– Как та голограмма в виде Дэдпула, зазывавшего всех на сеанс и махавшего рукой в сторону очереди к билетной кассе, – продолжает Жако.
Кэмерон смеется:
– Ага, что-то вроде того. Разница в том, что ты увидишь ее, только когда запустишь программу и наденешь очки. Обещаю, она никогда, никогда не покажет тебе свою задницу. – Жако заметно расслабляется. – Она может с тобой говорить, – продолжает Кэмерон, – но ее словесный репертуар ограничен. Если ты попытаешься вести с ней долгий разговор, она начнет повторяться. Короче говоря, она не станет новой личностью, суперкомпьютером из «Космической одиссеи»[14] и даже персонажем из «Мира Дикого Запада»[15].
Жако бросает на Кэмерона испуганный взгляд:
– Пожалуйста, больше не упоминай в одном предложении мою маму и секс-роботов из «Дикого Запада».
Кэмерон смеется:
– Извини, плохой пример.
Жако качает головой:
– Ты просто нечто. В смысле как тебе удалось такое сделать? Неужели ты сам сумел? Забавно, она давным-давно не называла меня
– Я могу это исправить, – поспешно предлагает Кэмерон, но Жако улыбается и снова качает головой:
– Нет, не нужно. Мне так больше нравится. Мне не нужен андроид, считающий себя моей матерью, а то еще начну проводить с ним слишком много времени и сам поверю, что это мама. Мне просто хочется запомнить ее такой, какой она была до болезни. – Парень умолкает, улыбается и становится похож на себя-прежнего, хоть и с фингалом. – Просто невероятно. Ты как будто создал маленький интерактивный музей памяти моей мамы.
Какое-то время царит уютное молчание. Жако переводит взгляд с очков дополненной реальности на кухню и обратно. Наконец он осторожно кладет устройство на журнальный столик, потом поворачивается к Кэмерону.