Белый Волк. Начало

22
18
20
22
24
26
28
30

– Поймала и унесла к мэру. Всё в порядке.

– Отлично. – сказал король.

Чончоны – человеческая голова с крыльями вместо ушей и птичьими лапами, растущими из подъязычной кости. Если ночью посмотреть в глаза чончону, то можно ослепнуть от их яркого света за полсекунды.

– А где Амос и Саша? Я заходила к ним в комнаты. Там их нет…

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить… – взволнованно начал говорить король. – Фидель Де-Марк готовится к войне. Они уехали сообщать об этом другим королям.

– Де-Марк? Но… я же на него работала. Он не мог так поступить! – удивлённо промолвила Рина. – Откуда информация?

– Получил письмо от своих шпионов. – ответил король.

– И что теперь делать?

– У нас есть год. Будешь помогать готовить мне войско – солдаты и простые люди. Начинай прямо сейчас.

– Хорошо.

– Начни с Климента Агеева. Это бывший тридцатилетний охотник. Уверен, ты о нём слышала. – сказал Фёдор Валерьевич.

– Кто о нём не слышал… Как мне его найти?

– Очень легко. Он часто проводит время в баре «Casa de cerveza». Всё, за дело.

(Casa de cerveza – пивной дом).

Климент Леонидович Агеев – тридцатитрёхлетний охотник в отставке. Раньше работал у Фёдора Валерьевича. Известен тем, что восемь лет назад убил короля ада – Кербероса Второго, тем самым потерял свою жену.

Он имел волосы имбирного цвета набок и неаккуратную бороду точно такого же цвета. Серые глаза. Рост – сто восемьдесят сантиметров. Так же после посещения ада он носит с собой меч с рукоятью из большой крепкой кости. Климент забрал его у Кербероса Второго после победы над ним.

Рина добралась до заведения. При входе внутрь можно увидеть кирпичный камин, горящий у стенки с правой стороны. Напротив камина барная стойка со стульями и множеством пьяниц. Среди которых и был Климент, пьющий из пивного бокала.

Он был одет в плащ цитрусового оттенка с капюшоном вместе с обычной белой рубахой. Так же в исцарапанных наручах, которые остались со времён преисподней, чёрных штанах и старых кожаных сапогах.

Рина оперлась рукой на стойку и обратилась к Агееву:

– Климент Агеев? – спросила Островская.