Начало

— А ты сообразительный. Как и твой брат. Ладно, нам надо улетать. Твой дом я прикрыл, засаду около дома уничтожил, теперь надо улетать, понимаешь?

— Нет, в смысле да, понимаю, но мне нельзя исчезать. Второго исчезновения моя семья не перенесет. Надо заскочить домой и только потом улетать.

— У нас нет времени все объяснять твоей семье. Я не знаю сколько тут групп. Мы могли не всех устранить. Это лишний риск.

— Хорошо, тогда я должен написать письмо и отправим его почтой. Возле дома не засветимся и времени много не займет, что скажешь?

— Идет. Давай.

Мы удалились на другой конец пригорода и присели на лавку. Я достал несколько листков, ибо решил написать два письма. Одно для Лоры и папы, другое для Джейн. Честно признаться, я не знаю что писать. Написать правду, подумают, что у меня крышечка съехала, так что вариантов немного, придется врать: «Дорогие папа и Лора»… Нет, не так. Я скомкал листок и достал другой.

«Дорогие папа и мама.

Мне пришлось незамедлительно уехать. Настолько незамедлительно, что я не успел вам ничего объяснить. И не стану ничего объяснять в письме. Я хотел лишь сказать, что я не исчез и не бесследно пропал. Появились новости о брате и мне нужно срочно уехать, чтобы найти его. Придется признаться, что вернусь я не скоро. Не ищите меня. Мы вернемся. Верьте в меня. Я вас люблю.

P.S. Лора, я не описался.

С любовью, Крис».

Я сложил листок в несколько раз и положил рядом. Затем взял ещё один пустой лист и глубоко вздохнул. Нет, Крис, даже и не думай об этом! Ты должен его написать. Иначе, никак.

«Любимая, Джейн.

Прости, что сообщаю тебе эти новости письмом, потому как не могу набраться мужества и позвонить. Мне так много нужно тебе сказать и совершенно нет на это времени… Знай, что я очень благодарен тебе за терпение ко мне. Представляю каким я был все эти недели… Я уезжаю. Очень далеко. Так далеко, что если попытаюсь тебе объяснить, ты сочтешь меня окончательно сошедшим с ума. Появилась информация о брате и я вынужден уехать. Я не знаю когда вернусь. Но точно не скоро. Любимая, Джейн, не жди меня. Мне очень больно и горько это писать. Знаю, сколько боли причинил тебе и сколько ещё причиню этим письмом, но не жди меня. Очень сильно тебя люблю. Прощай.

С любовью, Крис».

Я вложил оба письма в конверты и бросил их в почтовый ящик. И вместе с письмами небольшой груз свалился с меня. Жизнь меняется и я не могу не отреагировать на эти перемены. Рас положил мне руку на плечо:

— Пора.

Глава 7

Ник

Да уж! В незавидное положение я попал! Та тварь, что пробилась ко мне в разум, выгнала меня из главной аппаратной моего сознания. Единственный уголок, в который мне удалось забиться, это отдел сознания, который отвечает за связь с братом. Как я об этом узнал?! Да очень просто, я теперь заперт в собственной голове и в собственном теле. И я теперь большой эксперт по сознанию и отделам головного мозга. Хотя, я уверен, что это скорее всего мое воображение помогло визуализировать меня в своей голове, находящимся в отдельной комнате, куда не может добраться эта тварь. Правда она и не старается сюда попасть. И слава богу. Да и зачем я ей? Все что ей нужно, она получила. Бессмертное и почти неуязвимое тело. Я не могу выйти из своей комнаты, иначе, эта частичка моего Я скорее всего погибнет. Однако, я могу наблюдать за тем, что происходит в моей голове. Моя комната, дающая мне укрытие, абсолютно прозрачна. Так вот, сейчас в главном кресле аппаратной сидит человек в темном костюме и его воле сейчас подчиняется мое тело. К слову, от зрения и слуха я отрезан не был, так что могу быть сторонним наблюдателем и того, что происходит вне моего сознания. Он с интересом осмотрел мое тело: подвигал руками и ногами, активировал клинки и вновь их свернул… Минут через пять появился Рас и я никак не смог подать ему знак, о том, что жив. Тени пытались проникнуть и в него, но его словно мистический ветер окружал, от которого тени отскакивали, как баскетбольный мяч от асфальтовой площадки. Черный костюм явно испугался моего учителя и рванул в непроглядную чащу.

— Рас! Рас, — я не сразу сообразил, что кричу его имя.

— Он тебя не слышит, — человек в черном костюме впервые повернулся в мою сторону.

— Кто ты? — спросил я.