— Где находится гарем? — тихо спросил Снегирь, видя, что Грубер на мгновение выпал из реальности.
— В третьем дворе, — так же тихо ответил Грубер, пытаясь переварить новость, что Зины может скоро с ним не быть. Он так к ней привык, что испытал при этом известии самую настоящую панику. — Мне не нравится, что нас здесь никто не встречает. Как-то это невежливо с их стороны, не находишь?
— Интересно, а где располагаются покои самого султана? — Снегирь пытался расслабиться, но чувство надвигающейся опасности не оставляло его. Чтобы хоть немного заглушить паранойю, он решил расспросить Грубера об этом месте поподробнее.
— В гареме, где им еще находиться? — немного удивленно ответил Грубер, покосившись на друга. — Это зона, где расположены помещения членов семьи, а ты что, думал, что гарем — это чисто женская половина? Самое распространенное заблуждение, между прочим.
— Вот как, значит, сказки врут?
— Не совсем, большая часть гарема принадлежала все-таки женщинам, ну тут все понятно, их просто было больше, соответственно, нужно больше места. Но там же располагались комнаты мужа, комнатенки слуг, и вообще всех домочадцев. «Харам» означает запрет, то есть то место, куда нельзя заходить посторонним. Самое охраняемое место во всем дворце. Но это понятно, ты многих гостей в свою спальню пускал?
— И откуда ты все это знаешь? — Снегирь поджал губы. Его версия мультиверсума развивалась по-другому, и этот дворец был разрушен во время русско-турецкой войны, когда войска императора взяли Стамбул.
— Я честно оплатил экскурсию в этот дворец еще там, — Грубер махнул рукой, показывая, где «там» он оплатил экскурсию. — Вход в гарем оплачивался отдельно, кстати.
— Тише, — Снегирь хотел уже было ответить что-нибудь о меркантильности друга, но его внимание привлек внезапно раздавшийся из здания дивана скрипучий, едва различимый звук. — Там кто-то есть, — прошептал он так тихо, что Грубер едва смог его расслышать.
Рейдеры превратились в слух, пытаясь расслышать то, что происходит за стеной, выложенной великолепной мозаикой. Скрипучий звук повторился, и был гораздо более отчетлив, чем полминуты назад. Снегирь с Грубером недоуменно переглянулись. Звук был монотонный и не похожий ни на что, слышимое ими ранее. Ни у одного, ни у второго не возникло никаких ассоциаций, по поводу природы этого скрипа. Решив, что выстаивать здесь нет никакой объективной причины, Грубер приблизился к зарешеченному окну и очень осторожно заглянул внутрь через некрупные ячейки решетки. Несмотря на то, что в обширное помещение поступало не слишком много света из нескольких зарешеченных окон, в нем было довольно светло, и Грубер сумел разглядеть то, что происходило в комнате. Понаблюдав, он так же медленно отодвинулся от окна и крадучись приблизился к Снегирю. Наклонившись к приятелю, Грубер прошептал:
— Там Митрич. С ним один охранник, спиной к входу, — Снегирь кивнул, показывая, что все понял, и они, стараясь не шуметь, приблизились к входной двери. Грубер закинул автомат за спину и вытащил пугио, Снегирь остался верен своей «Сайге». Он вообще считал, что иногда можно и пошуметь, если это поможет быстро справиться с проблемой и вовремя убраться.
Грубер взялся за ручку и потянул дверь на себя. Открывалась она бесшумно, но в тот момент, когда Грубер уже был внутри комнаты, а Снегирь решил еще немного расширить дверной проем, раздался предательский скрип. Развалившийся на диване молодой мужчина, который в это время позевывал и ногой двигал по выложенному драгоценной мозаикой полу часть цепи, которой были скованы ноги сидящего на полу Митрича (именно этот звук и привлек внимание Снегиря), услышав скрип, встрепенулся и резко развернулся лицом к двери, одновременно снимая с предохранителя автомат, который лежал рядом с ним. Понимая, что не успевает, Грубер, тем не менее, метнулся к отморозку и чиркнул его самым кончиком пугио по шее в тот самый момент, когда парень вскинул автомат, направив его на незваного гостя. Пальцы, сжимающие оружие, разжались, и он схватился за перерезанное горло, пытаясь одновременно и закричать и остановить кровь. Ему не повезло, горло ему резал бывший хирург, который отлично знал, где проходят сонные артерии и возвратный нерв, поэтому ни остановить кровь, хлещущую из обоих перерезанных сосудов, как и издать хоть один звук, он не сумел. Захрипев, парень повалился на подушки огромного дивана, на котором до этого лежал, явно наслаждаясь жизнью и бедственным положением своего пленника. Грубер же, не обращая больше внимание на своего недавнего, еще живого соперника, успел негромко выругаться, когда в одном невероятном прыжке очутился рядом с агонизирующим телом, подхватывая падающий автомат, чтобы не дать взведенному оружию ударится о твердый пол, потому что в этом случае выстрел был бы скорее правилом, чем исключением.
— Здесь есть кто-то еще? — практически не глядя, Грубер поставил автомат на предохранитель, отстегнул магазин и выщелкнул патрон из патронника. Подобрав отлетевший в сторону трофей, он добавил его в магазин, который снова присоединил к приемнику стволовой коробки. После этого он посмотрел на Митрича, который в это время не сводил с него взгляда и отрицательно качал головой. — Это хорошо. А мы тебя искали, между прочим.
Он перешагнул через все еще корчащееся тело и подошел к Митричу, который в это время смахивал с носа предательскую слезу.
— Знаешь, Грубер, ты меня иногда пугаешь до чертиков, куда больше, чем даже элитники, — Снегирь не мог оторвать взгляда от лежащего на диване парня, тело которого в последний раз содрогнулось и замерло.
— А я иногда забываю, что ты пацифист, который из-за своих убеждений попал под трибунал, — спокойно ответил Грубер, продолжая рассматривать мужчину, который совсем недавно был крепким и пышущим здоровьем, а теперь напоминал изможденного узника, проведшего в заключении гораздо больше времени, чем они его искали на самом деле. — Я надеюсь, они тебе язык не отрезали, и ты можешь говорить? — Митрич кивнул, а затем яростно закрутил головой в отрицающем жесте. — Очень хорошо. Этот был один?
— Да, — голос командира недавно погибшего отряда был хриплый, словно он уже давно не разговаривал, или давно не пил. — Здесь мы были вдвоем. Алия нас отослала, чтобы не мешались.
— Полагаю, что Алия — это нимфа, — Грубер задумался. — Ну что же, сейчас перед нами стоит самый главный вопрос, нужно ли нам сейчас переться к нимфе и неизвестно куда запропастившемуся элитнику, если ты уже нашелся? Кстати, ты не видел рядом с красоткой такую огромную образину, на плече которой нимфа с триумфом вошла в этот город, уничтожив перед этим твою группу?
— Образину, как ты выразился, зовут Шемарх, и у них очень странные отношения. Я так и не понял какие именно, но там много чего намешано и ее власть над мужчинами стоит в этой связке не на первом месте, — Митрич закашлялся, а Грубер машинально протянул ему фляжку с живчиком. Сделав глоток, Митрич выпучил глаза, и сначала закашлялся еще больше, но вскоре кашель успокоился, и он, вытерев слезы, смог нормально говорить. — Шемарх не может долго здесь находиться, его трясти начинает как припадочного, Алия его в городе держит, возле станции дирижаблей.
ebooksa