— Это не… — начал было адвокат, но инспектор прервал его. Кивком предложил сесть у окна, сам направился к плите.
— Я понимаю, — инспектор ухмыльнулся. — Мы с вами встречались, раза три, в суде. Помните? Я не прошу раскрывать тайну, Виккер. Мне очень нужны эти подробности, но не для следствия. Для меня, лично. Чёрный пьёте?
— Да, с удовольствием. Мне потребуется санкция эль-Неренн, инспектор. На бумаге. И от вас — подписанное соглашение о том, что вы не используете эти сведения без её и моего согласия. Только так. И никаких записей.
— Согласен, — инспектор кивнул. — Как скажете. Можно личный вопрос, Виккер?
Он снял кофеварку с плиты, разлил содержимое по чашечкам.
— Почему вы с ней всё ещё работаете?
Виккер усмехнулся, отпил из чашечки.
— Сколько вы с ней — четвёртый год? Виккер, вы же понимаете, что это — мигрень, зубная боль и геморрой, в одном флаконе. Я слышал про ваши гонорары. Она никогда с вами не расплатится.
— Да, инспектор, — Виккеру явно было весело. — Она мне тоже нравится. Поэтому и работаю.
Оба улыбались, глядя друг другу в глаза.
— Хорошо, Тигарр, — Виккер отпил ещё. — Я скажу. Только между нами. Как только я взялся за её дело, у меня всё стало получаться.
— Талисман?
— Наподобие. Официально это называется обязательствами перед клиентом.
— Талисман из неё никакой, — инспектор допил остатки кофе. — Я с ней четыре года, как и вы, и всё наоборот — никакого просвета. До сегодняшнего дня. Ещё кофе?
— Нет, спасибо. Мне пора. Услуга за услугу, инспектор. Разумеется, конфиденциально. Вы сможете рассказать, в общих чертах, кто именно на неё охотился? Тоже для частного использования.
— Почему бы и нет. Условия те же — никаких записей.
Виккер кивнул.
— Да, кстати, — инспектор глянул на часы. — Я думал, ей дадут-таки гражданство. В качестве премии. Получается, ей ещё отрабатывать эти её полгода?
— У нас прецедентное право, инспектор. И пятнадцать тысяч иммигрантов в год.
— Понятно. Надеюсь, на этот раз её не отправят куда-нибудь в…