На берегу Севана

– Где же он сейчас, мой сынок? – в тревоге спросила Сона.

Из спальни вышла жена Баграта, поцеловала Сона, сказала: «Свет очам твоим!..» После разговора с ней Сона понемногу успокоилась, пришла в себя.

Тогда позвали Сэто. Он вбежал в комнату и, обливаясь слезами, обнял мать.

Жена председателя стояла в сторонке и плакала.

Наутро с происшествии с Сэто узнало все село. Особенно, конечно, радовались наши юные друзья.

В тот же день Баграт написал в Алаверды, начальнику милиции, что Сэто Мартиросян, член колхоза селения Личк, вернулся домой здрав и невредим.

А вскоре председатель колхоза торжественно вручал юным натуралистам подарки. За ними снова был послан Сэто, на этот раз в Ереван.

С удовлетворением смотрел Баграт на своих юных приятелей, получавших заслуженные премии, и черные глаза его светились ласково.

Этим история Сэто и закончилась.

Я остановился так подробно на ней потому, что она сыграла решающую роль в его жизни. Потеряв деньги, Сэто глубоко пережил то угнетенное состояние, в которое неизбежно впадает человек, когда он теряет доверие товарищей, коллектива.

И Сэто дал себе слово жить всегда так, чтобы не лишаться этого доверия.

Тайна Сэто

Тайну Сэто Армен открыл лишь недавно, зайдя однажды к нему за книжкой. Только теперь он понял, почему Сэто был «лентяем», что отвлекало его от школьных занятий.

Всё в его комнате – подоконники, столы, табуретки, полки, верхушки шкафов – было покрыто камнями. Камни грудами лежали на полу, у стен, в углах. Камни большие и малые, разной расцветки, разной формы…

Армен пришел к Сэто в тот момент, когда Сона обрушивала на сына очередной поток своих проклятий:

– Чтоб ты лопнул!.. Что эти камни – разорви тебя! – хлебом тебе станут?.. – И, обращаясь к Армену, вошедшему в это время в комнату, продолжала: – Люди в поле выходят, работают, трудодни зарабатывают, а этот только о камнях и думает. Ни башмаков, ни одежды не напасешься. Только по горам и лазит. А что он оттуда приносит? Вон камни эти… Да пропади они пропадом! Все жилье завалил, проходу нет… – И Сона в пылу негодования начала выбрасывать камни в окно.

Сэто обнял мать, усадил на тахту и сказал спокойно, но твердо:

– Ну чего ты? Ведь я же работаю теперь. Чего ты сердишься?

– Работает, правда, – смягчилась Сона, – но голова его по-прежнему в горах. И ноги-то не вывихнет, хоть тогда бы не мог по скалам лазить!.. Счастье мое такое… И младшего брата с пути сбил… Подумал ли хоть раз, что тысяча нужд у нас всяких?..

И долго еще Сона жаловалась на свою «судьбу горькую» и на «бездельника сына». Наконец она утерла слезы концом передника и ушла.