На берегу Севана

И в самом деле, кружкой, вероятно, пользовались великаны – такой она была громадной. Кружка эта была полна пестрых, блестящих бус.

– Ого, да это они оставили для Асмик! – обрадовался Грикор.

– И как это ты находишь самые интересные вещи! – не без зависти сказал Камо.

– Идите-ка сюда, ребята, – позвал учитель. – Посмотрите на эти кинжалы, большие-пребольшие, грубые. Их ковали местные кузнецы. Вот даже следы, оставленные молотом. Делали эти мечи наскоро, как попало, наверно тогда, когда уже шли сражения…

– Ох, поглядите-ка! – показал Грикор на какой-то предмет, весьма отдаленно напоминавший пистолет.

Это была широкогорлая короткая трубка с деревянной ручкой.

Глаза учителя загорелись:

– Дай сюда!.. Подумать только – пистолет, первое огнестрельное оружие!.. Армяне научились пользоваться им у арабов.

В то время как учитель был еще занят разглядыванием найденных предметов, Камо и Грикор подошли к гнезду орла. Выступ, на котором находилось гнездо, был довольно высокий. Камо, став у стены, сказал Грикору:

– Влезь мне на спину и попробуй достать из гнезда птенца.

– Укусит… Зачем нам орленок?

– Для уголка живой природы. Будем держать в клетке.

Грикор влез на плечи Камо и сунул руку в гнездо. Орленок раздраженно взглянул на мальчика и пребольно ударил его своим кривым клювом. Грикор взвыл и скатился вниз.

– Ой, укусил! – кричал он и тряс пальцем, залитым кровью.

– Эх, мужчина! Ну, становись, я влезу. Выдержишь меня?

– С трудом: больно тяжел ты. Да уж лучше твою тяжесть выдержать, чем от этих крылатых разбойников страдать.

Камо влез на спину Грикору, накинул шапку на орленка, схватил его и соскочил на землю. Крепко зажав крылья и клюв птицы, он начал разглядывать ее. Птенец орла был величиной с добрую курицу. Перья у него были такие же, как и у матери, но более светлого оттенка. Белыми были и «штаны».

Не успел Камо как следует рассмотреть птенца, как раздался сильный свист и в пещеру, словно буря, ворвалась орлица. Своими мощными крыльями она ударила Грикора и сбила его с ног. Камо успел отскочить в глубину пещеры, не выпуская, однако, из рук взятого в плен птенца. А учитель, размахивая какой-то заржавленной саблей, бросился на орлицу, клевавшую Грикора.

– Ой, съела, съела она меня! – вопил Грикор, уткнувшись лицом в землю, хотя орлица уже оставила его и вылетела из пещеры.

Теперь она в тревоге носилась у входа, а птенцы, высунув голову из гнезда, отчаянно пищали, по-видимому упрашивая мать не оставлять их без защиты.