В миллиметре от смерти

– Сэр Габриель Чосер, рыцарь Грилона, короля Ланселота – не растерялся, проговорил в ответ он – С кем имею честь говорить?

– Ты спрашиваешь с кем? – последовала усмешка – С хозяином горы, и всех восточных земель – из тьмы, прям перед Чосером, показалась голова дракона. Он мог говорить и понимал их язык. Ни в одних сказках и историях на севере не упоминалось, об этом, – Зачем ты здесь, Сэр Габриель Чосер из Грилона? Неужели также за принцессой; Как все те сотни воинов?

– Да, я забираю ее домой к отцу, в ее законное королевство, в земли где она родилась, из которых ты ее похитил – заявил Чосер.

– Похитил? – раздался ужасный смех, изо рта дракона веяло гнилью. Факел чуть не затух – ох король, король. Давным-давно, он сам приехал ко мне и мы заключили с ним договор, что я не буду нападать на север и другие регионы, а продолжу обитать на востоке. Но как только его самая красивая дочь подрастет, я заберу ее. И знаешь, что я узнал не так давно? Он нарушил наш с ним договор и попытался отдать ее за принца с юга.

– Ты лжешь! – не желая верить, выкрикнул Чосер.

– Мне все равно, что ты думаешь, жалкий рыцарь, таких как ты, было сотни. И я полакомился каждым. Ведь и они не желали верить. Поэтому-то они и никогда не покинули этих пещер. Что ты будешь делать, ответь мне Габриель Чосер из Грилона?

   Чосер тут же обнажил свой меч, и укрылся за щитом, встав в боевую стойку.

– Глупый рыцарь – после слов, дракон приблизился еще ближе. Можно было узреть всю его мощь и величие. Он взмахнул огромным хвостом и ударил в щит Чосера. Того откинуло к стене пещеры. Рука вместе со щитом вывернулась, и кость показалась наружу. Меч вылетел из руки, и он оказался безоружным. Железная броня на его груди погнулась, переломив несколько ребер. Изо рта дракона вырвалось пламя, и поглотило тело Чосера. Кроме черных доспехов, и костей, больше ничего не осталось. Дракон скрылся во тьме, в самом конце пещеры. Рыцарю так и не удалось увидеть принцессу.

   Вскоре рыцари перестали отправляться на поиски принцессы и дракона, так как места стали считать гиблыми. Ведь ни один рыцарь так и не вернулся. О Габриеле Чосере из Грилона больше ничего и не слышали.

    Другой век

   Ярослав спускался по мало освещённой лестнице. Свет то и дело пропадал, то вновь появлялся. Лампочка мигала настолько часто, что казалось, она могла перегореть в любой момент. Пройдя по коридору, он был уже у самого выхода, где его ожидал охранник. Тот попросил остановиться. Это была стандартная процедура. Ярослав положил рюкзак на стол, развел руки, для того что бы его могли осмотреть. Ничего не поделаешь, того требует начальство. Которое, видит вора в каждом. По лицу охранника было видно, что и ему это не особо нравится. Осматривать, заглядывать в сумки, другими словами, вторгаться в чужое личное пространство. Ярослав все делал на автомате, ведь подобная процедура проходила каждую смену, когда ты приходишь, или уходишь с работы.

   Ворота открылись, и он оказался на шумной улице, где было полно людей. Идущие с работы, школьники возвращавшиеся домой с продленки, и те, кто учился во вторую смену.

   Как же незаметно лето сменилось осенью, заметил Ярослав. Только в прошлую смену он выходил в это же время, и на улице было светло, а закат только близился. Небо, во время заката, казалось невероятно красивым, и ему приносило большое удовольствие наблюдать, как солнце постепенно исчезает за чертой горизонта.

   Вдохнув свежего воздуха, оглянувшись по сторонам, наслаждаясь тем, что рабочий день был закончен. А дальше его ждал спокойный вечер, и два выходных. Он достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Не спеша вытянул одну и зажал между губами. Одно движение и пламя вспыхнуло. Огонь будто танцевал на ветру, качаясь из стороны в сторону. Казалось, он вот-вот затухнет, но этого не происходило. Он подкурил. Теперь в темноте виден не только его силуэт, но и яркий огонек зажжённой сигареты.

   До остановки еще минут десять ходьбы. Он не стал терять времени, чтобы не опоздать на свой автобус, и поспешил, направляясь через переулки. По дорогам по-прежнему носились автомобили, из окон которых доносилась музыка. На другой стороне толпа подростков что-то смотрела, тыча в планшет, и безумно смеялась. Он обгонял молодых парочек, которые идя за ручку, тихо о чем-то перешептывались. Делая шаг за шагом, он мимолетно оглядывал прохожих, попадавшихся на пути. Но большую часть времени брел, смотря себе под ноги.

   Фонарные столбы, которые располагались примерно каждые сто метров друг от друга, вдруг начали то гаснуть, то вновь включаться. Мошки, которая скопились у самой лампы, то появлялись, то исчезали в ночи. На несколько секунд они потухли вновь, потом загорелись. Для Ярослава, это казалось очень странным. Он приостановился, чтобы оглядеться, и понять, что все-таки происходит. Но проходящие мимо люди, будто этого не видели. Ему показалось, что свет мигает, и он единственный на улице кто это видит. Но эту мысль он откинул с усмешкой в сторону, ведь такого просто быть не могло.

   Когда фонари в очередной раз потухли, раздался писклявый вой сирены. Звук невероятно сильно давил на перепонки, и заставил Ярослава закричать во весь голос. Ему казалось, когда он кричит, то боль ослабевает. Затихло. Фонари вновь зажглись. Мертвая тишина.

– Что-то не так – была первая его мысль. Стало до ужаса тихо. Невероятно странно, как могло быть настолько тихо в большом городе. Огляделся. Не слышны звуки машин, с их музыкой. Никто не говорит. Не смеется детвора. Ярослав начал вертеться, и оглядываться. Постепенно осознавая, что все куда-то исчезли.

   Яркий, холодный свет ударил в глаза. Будто, он вплотную сидел перед телевизором ночью, и в мгновении его включили. Вспышка ударила в глаза, отчего он резко зажмурился, испытывая сильный дискомфорт. Сначала все будто одеревенело. Сигарета выпала у него изо рта, и упав на асфальт. Яркие искры разлетелись в разные стороны, и потухли. Ноги начали подкашиваться, после чего повалился.

   Будто ужасный кошмар. Пытается пошевелиться. Получается, но с трудом, пришлось приложить немало усилий. В нос бьет противный запах. Пахнет сыростью, чувствуется влажность. Стоило приоткрыть один глаз, как стало понятно, что он лежит в грязи. Приложив максимум усилий, приподнимается и садится на колени, по-прежнему находясь в ней наполовину.