Сам Валериан почти не общался с Арлекином. Гейммастер был весь в делах — проповедовал, разъяснял, успокаивал, руководил работами. Добывал где-то стекла для восстановления пирамиды медиториума (при падении, к счастью, никто не пострадал). Одновременно лихорадочно искал покупателей на свое масло (транспортный узел Новой Москвы погиб — ничего вывезти было невозможно). Словом, совсем забыл о Брэме Конти, своем бывшем кураторе из несуществующего более экстрагарда несуществующего филиала «Рио-Био» в несуществующей Новой Москве… Арлекина это тоже не огорчало. Единственным человеком, о котором он хоть сколько-нибудь беспокоился, был Игорь.
— Что с садовником? — спросил он как-то у Нади.
Сиделка растерянно развела руками.
— Ничего не можем понять. Утром лежал как в параличе, но недолго. Вроде поправился, стал ходить… Потом вдруг раз — и эпилептический припадок. Сейчас вроде нормально, но ведь ему говорить нельзя — обет молчания. Как поймешь, что он чувствует?
— Я хочу с ним увидеться.
Надя озабоченно нахмурила бровки.
— Не знаю, дозволит ли гейммастер… Я у него спрошу.
Ответа пришлось дожидаться долго. Сильно уставший Валериан явился лишь вечером, перед самым закатом (без диадемы Арлекин не знал даже точного времени).
— Обрадую вас, мой друг, — сказал Валериан, разматывая бинты Арлекина, чтобы сменить повязку. — Война кончилась. Венера ударила по Луне Роем Светлячков. Фламмарион сдался.
— Да ну? — без особого интереса откликнулся Арлекин.
— Представьте себе. Эрикс и Фламмарион теперь лучшие друзья и союзники. Собираются воевать с Аквилой… С Аквилой, бог мой! Как дети, честное слово, — гейммастер вздохнул. — А вы, значит, хотите поговорить с Игорем?
— Просто сказать спасибо.
— Нет, мой друг, — Валериан покачал головой. — Одним «спасибо» вы не отделаетесь. Он, между прочим, пострадал на вашем задании. Вы не думали о том, как исправить дело?
— Я не знаю, как его лечить. И никто не знает.
— Даже те, кто сделал цветок? Простите, если спрашиваю лишнее, — спохватился гейммастер.
— Ничего, ничего. Те, кто сделал цветок, тоже хранят обет молчания. Уже триста лет как.
— Так называемые аквилиане? — Валериан не выказал и тени удивления. — Те, кто за ними стоит, не молчат для умеющих слышать.
— Не кормите меня своей религиозной гнилью, — огрызнулся Арлекин. — Даже если действительно в нее верите.
— Верю? — Истиноучитель величественно выпрямился — как всегда, когда собирался изречь какое-нибудь откровение. — Сюань Цзан говорил: «Глупый верит. Умный не верит. Посвященный — знает». Иногда он еще добавлял: «Совершенномудрый — не знает…»
— А вы сами кто? Совершенномудрый или только посвященный?
ebooksa