– Ни в коей мере. Вопрос совершенно в другом. Джордж,
У Стронга в буквальном смысле отвисла челюсть.
– Делос, ты шутишь.
– Вовсе нет. Спрашиваю снова: если основной закон гласит, что человеку принадлежит кусок неба над его фермой, уходящий в бесконечность, то кому принадлежит Луна? Погляди на этот глобус и скажи мне.
Стронг поглядел:
– Но это ничего не означает, Делос. Законы Земли неприложимы к Луне.
– Они приложимы здесь, что меня и заботит. Луна остается постоянно над куском Земли, ограниченным двадцати девятью градусами северной широты, и с такой же границей на юге; если один человек владеет всем этим земным поясом – это примерно вся зона тропиков, – то он одновременно владеет и Луной, не так ли? Согласно всем теориям о владении недвижимостью, на которые наши суды обращают внимание. И согласно прямому логическому выводу, так любимому юристами, различные владельцы этой полосы земли имеют право собственности – настоящее товарное право – на Луну, неким образом поделенное между ними. То обстоятельство, что распределение прав несколько туманно, нисколько не обеспокоит юристов; они разжирели как раз на истолковании подобных распределенных прав при каждом оспоренном завещании.
– Это же фантастика!
– Джордж, когда ты наконец поймешь, что понятие «фантастика» юристов не беспокоит?
– Ты же не планируешь попытаться скупить всю тропическую зону – а ведь это тебе придется сделать.
– Нет, – выговорил Гарриман с расстановкой, – но может оказаться неплохой идеей приобретение прав собственности, привилегий и интересов на Луну у каждой из суверенных стран в этом поясе. Если я решу, что это удастся провернуть тихо, не вызывая рыночного ажиотажа, то могу и попробовать. Ты можешь купить у человека его вещь по бросовой цене, если он считает вещь бесполезной и сам торопится продать ее, пока ты не одумался.
– Но план не в этом, – продолжал он. – Джордж, мне нужны корпорации – местные корпорации – в каждой из этих стран. Я хочу, чтобы законодательные органы каждой из этих стран выдали привилегии местным корпорациям на лунные исследования, разработки и все прочее, как и право заявить от имени страны претензии на лунную территорию – каковое, естественно, в виде отплаты вручат на серебряном блюдечке патриотическим корпорациям, придумавшим эту идею. И я хочу, чтобы все это провернули тихо, чтобы размеры взяток не взлетели слишком высоко. Корпорации, разумеется, будут принадлежать нам, почему мне и нужна стая дрессированных тюленей. В один прекрасный день начнется схватка вокруг вопроса, кому принадлежит Луна; я хочу подтасовать колоду так, чтобы обеспечить нам выигрыш независимо от того, как будут сдавать карты.
– Это будет немыслимо дорого, Делос. А ты даже не знаешь, доберешься ли до Луны, не говоря уже о том, стоит ли вообще туда добираться.
– Мы туда доберемся! И если заранее не застолбим право собственности – потеряем куда больше. В любом случае это не должно быть слишком дорого: взятка в умелых руках – это гомеопатическое искусство, она действует как катализатор. В середине прошлого века четыре человека прибыли из Калифорнии в Вашингтон с сорока тысячами долларов – всем, что у них было. Спустя несколько недель у них не осталось ничего – но конгресс предоставил им право на постройку железной дороги, стоившей не менее миллиарда. Фокус в том, чтобы не растревожить рынок.
Стронг покачал головой:
– Твои права вряд ли пригодятся в любом случае. Луна не остается на одном месте: она, конечно, проходит над земельными владениями, но то же делают и перелетные гуси.
– И никто не имеет прав на перелетных птиц. Я понял твой намек – но Луна всегда остается над определенной полосой Земли. Если ты передвинешь валун в своем саду, потеряешь ли ты на него право? Останется ли он недвижимостью? Продолжат ли действовать законы о праве собственности? Это похоже на группу дел о недвижимости, относящихся к блуждающим островам на Миссисипи, Джордж: суша смещается, когда река прорывает себе новое русло, но она всегда принадлежит кому-то. В данном случае я планирую проследить, чтобы этим «кем-то» оказались мы.
Стронг морщил лоб.
– Я вроде бы припоминаю, что одни из этих дел по островам и прибрежным полосам решались так, а другие – эдак.
– А мы выберем те из судебных решений, которые нас устроят. Вот почему жены юристов ходят в норковых шубах. Давай, Джордж, займемся делом.