Мокрый грунт внутри оврага медленно пришёл в движение…
Умри, но позавчера
– А, хотите, мы поговорим про ретропричинность? – с нескрываемой увлечённостью в голосе спросил Пётр Петрович, до этого момента живо расхаживающий по веранде в элегантном летнем костюме светло-кофейного цвета в мелкую коричневую полоску. Он с размаху плюхнулся в плетёное кресло-качалку, забросил ногу на ногу и слегка пригладил свою заострённую бородку.
– Я люблю ретро…– чуть растягивая гласные в словах, с отрешённой обречённостью проговорила Олеся, утончённая блондинка в длинном молочно-белом вечернем платье, отпивая шампанское из бокала и одаривая учёного взглядом более усталым, нежели томным. Она обессилено откинулась в своём кресле и закурила тонкую дамскую папиросу.
– Ретро? Это замечательно! – Сажин улыбнулся.
– А знаете, Питэр… – всё так же неторопливо и задумчиво выговаривая каждую букву, произнесла девушка, – Ведь мы здесь… словно Адам и Ева…
– Полагаете?
– Да… Определённо… это… наш… Эдемский сад… А как полагаете… вы? – Олеся буквально выдохнула каждое слово вместе с табачным дымом.
– Мне всё-таки нравится думать, что это Олимп.
– О-о… В таком случае, я буду Афродитой, а вы…– она сделала многозначительную паузу, чуть более длиную, чем обычно, – Вы, определённо, Марс… Мой бог войны…
– Арес, – поправил Сажин, – Марс был у римлян, а не у греков.
– О, боже, Питэр… как же… это всё… безумно скучно… – она глубоко затянулась дымом папиросы и закатила глаза, – А, знаете, что, Питэр… Подарите мне озеро.