– Мастер, может быть, я и не первый умник, и, видит Боже, мне никогда не приходилось размышлять о политике, но я твердо знаю, на чьей я стороне.
Он кивнул:
– Этого достаточно. Мы не можем ожидать, что каждый из нас станет Томом Пейном.
– Кем?
– Томасом Пейном. Но ты о нем никогда не слышал, конечно. Когда будет свободное время, почитай о нем, у нас есть библиотека. Очень вдохновляет. Теперь о тебе. Конечно, нетрудно посадить тебя за стол. Твой друг Зеб проводит за ним по шестнадцать часов в день, приводя в порядок наши бумажные дела. Но мне не хочется, чтобы оба вы занимались канцелярщиной. Скажи, что было твоим любимым предметом, твоей специальностью?
– Я не успел специализироваться, сэр.
– Знаю. Но к чему у тебя были склонности? К прикладным чудесам, к массовой психологии?
– У меня неплохо шли чудеса, но боюсь, что для психодинамики у меня не хватало мозгов. Я любил баллистику.
– К сожалению, у нас нет артиллерии. Я мог бы позаимствовать технического специалиста в отделе морального духа и пропаганды, но если нет – значит нет.
– Зеб был в нашем выпуске первым по психологии толпы, Мастер. Начальник Академии уговаривал его перевестись в Духовную академию.
– Я знаю об этом, и мы постараемся использовать Зеба, но не здесь и не сейчас. Он слишком увлекся сестрой Магдалиной, а я не люблю, когда парочки работают вместе. В критической ситуации это может плохо отразиться на их суждениях. Теперь о тебе. Как ты думаешь, а не получился бы из тебя хороший убийца?
Он задал этот вопрос серьезно, но как-то походя. Я с трудом поверил собственным ушам. Меня всегда учили – и я принимал это за аксиому, – что убийство – один из страшных грехов, подобный кровосмешению или богохульству… Я еле заставил себя произнести:
– А братья прибегают… к
– А почему нет? – Ван Эйк не спускал с меня взгляда. – Мне интересно, Джон, ты убил бы Великого Инквизитора, если бы тебе представился такой шанс?
– Разумеется! Но я бы хотел это сделать в честном поединке.
– И ты думаешь, что они когда-нибудь дадут тебе шанс на честный поединок? А теперь давай вернемся в тот день, когда Инквизитор арестовал сестру Юдифь. Представь себе, что у тебя была бы единственная возможность выручить ее – убить Инквизитора ножом в спину или отравить его. Что бы ты сделал?
Я ответил не колеблясь:
– Я бы его убил!
– И тебе было бы стыдно, ты бы раскаивался?
– Никогда!