Крис Кил

Практически никто из одноклассников друг с другом не общался. Даже вчерашняя вечеринка в их честь не смогла сделать их ближе. И что они все вместе будут делать целых три месяца на Земле? А что главное, что будет делать после этих трех месяцев Майкл? Он не раз уже задумывался над этим, по большому счету с подачи матери, но отсутствие нужного уровня самоконтроля всегда мешало ему принять разумное решение и точно определиться. То он хотел стать пилотом корабля, то полицейским, то вообще никем и к черту этот лишенный будущего мир. Мечты, посещающие его, никогда не кричали ему в лицо, а лишь нашептывали откуда-то с тыла, поэтому их голоса сложно было различить. Поэтому Майкл быстро загорался чем-нибудь и так же быстро к этому остывал. Кем он будет юноша не понимал, но единственное что он знал наверняка, что нужно свалить с этой чертовой фермы и переехать в столицу. Будет работать курьером и кое-как перебиваться пока не найдет другой способ как заработать много денег.

Оставшееся время прошло довольно быстро. Майкл думал, что, когда они снова выйдут из школы их, встретит куча репортеров, но на выходе стоял лишь один скучающи робот. Когда он завидел группу Майкла, он несколько раз сфотографировал их и быстро удалился.

– Странно, они потрудились прислать даже человека, – проговорил кто-то из одноклассников, кажется это была Игнит.

Взойдя на корабль, который припарковался около выхода из школы, и который практически не отличался от космобуса, парень выбрал место в самом конце у окна. Его надежда полагалась на такой расчет, что если их двадцать человек в классе, плюс учитель и четыре инструктора, а на корабле пятьдесят мест, то пятьдесят на пятьдесят, что он будет ехать один. К его удаче так и случилось.

Последним на корабль взошел классный руководитель. Он запустил большие пальцы рук за отливающий металлом пояс, который когда-то тоже бегал и доставал своего хозяина, пока его не расплавили в ремень. Кажется, это был кот, и его звали Айдью-Тью-Тю, хотя Майкл точно не помнил. Дурацкое имя даже для машины. Юноша представлял себе, как его учитель словно идиот повторяет эту фразу, и улыбка наползла на его губы.

Учитель оглядел всех, убедился, что все на месте, и улыбаясь крикнул довольно ёмко и коротко: «Ну, что, поехали!». Он подал пилотам знак, и те услышав его закрыли все шлюзы.

Если бы Майкл не посмотрел в окно он бы даже не понял, что они начинают взлетать. Так мягко и плавно, кажется пилоты были профессионалы своего дела. И юноша оказался прав. Им дали лучших пилотов, что были на Штаре.

Корабль беззвучно вышел из атмосферы, и начал медленно выравнивать курс на точку, откуда они смогут перейти на нормальную скорость и до конца полета не менять траекторию. Когда корабль подошел к точке «выстрела», один из пилотов объявил:

– Мы выключаем ваших помощников, но остальную технику оставим. Так что можете занять себя чем-нибудь, – а затем добавил не без иронии, – но держите себя в руках, на борту ваш учитель. А теперь пристегнитесь. Поехали! На этих словах черный космос за окном стал белым, и Майкл понял, что они уже летят со скоростью примерно триста тысяч километров в секунду.

Спустя двадцать минут в проходе появилась бортпроводница. Что-то в ней выдавало небрежность, то ли не до конца уложенные волосы, то ли интонация, с которой она проговорила:

– Пилот попросил зайти узнать, как вы тут и так далее.

На ее лице ясно было написано: «Школьники, как же вы меня бесите…», а еще «Неужели я согласилась на этот перелет в сто шестьдесят часов…?!», а еще «Блин, так долго без секса!». Майкл не умел читать мысли, но лицо девушки источало все, что угодно только не доброжелательность и приязнь.

«И почему бортпроводница вообще человек? – думал юноша, – обычно это роботы, квадратные неуклюжие, с бездонным отсеком для одноразовых стаканов и с другим отсеком для еды. А откуда будет доставать еду стюардесса?».

С такими примерно мыслями юноша прослушал все, что проговорила дальше девушка, и также то, что через четыре часа подадут ужин. Не важно, что Майкл смотрел на то, как открывается ее рот и из него выходят звуки, которые несомненно должны были быть словами, а те несли какую-то информацию, важную, или не очень. Просто рассеянное внимание для Майкла был не порок, а суперспособность, благодаря которой время летело быстрее. Ведь восемьдесят часов в дороге, как-никак, практически заключение, и он хотел бы их поскорее пройти.

На ужин был скудная каша, нечто круглое твердое, напоминающее по вкусу песок, и красный напиток, популярный на Штаре больше из-за своей дешевой цены. Им пичкали все школы, детские сады, университеты, любое место, где родители не платили за своего ребенка. Было дешево, и не вкусно. В любом случае лучше, чем дома, где рацион практически всегда кукуруза.

После ужина погасили свет, и одноклассники начали сбиваться в кучки, играть в настольные игры, или просто общаться. На мгновение Майкл подумал тоже к кому-то подсесть, но за одиннадцать лет эти люди ему немного поднадоели. Лучше сидеть одному и не слушать весь этот нелепый бред, про то, кто и куда пойдет, все равно они никогда больше не встретятся.

Юноша натянул шлем виртуальной реальности, нажал кнопку и отправился в мир, наполненный жестокостью и убийствами.

Игра была действительно хороша, но единственный ее минус был в том, что для того чтобы в нее играть приходилось спать. То есть тело отдыхало, в то время как мозг продолжал работать как двигатель, обмениваясь электроимпульсами с аппаратом, которые встречаясь где-то посередине, создавали для юноши картинку кровавого месива. В котором, к слову говоря, Майкл с удовольствием принимал участие. Но такие обмены между мозгом и машиной не оставались без последствий. Когда юноша вышел из сна то чувствовал легкую апатию, телу хотелось двигаться и размяться, но мозг был выжат словно лимон. Юноша чувствовал себя уставшим, но заснуть снова никак не получалось. В любом случае эта технология была уже гораздо совершеннее, чем ее первые аналоги, когда у людей буквально взрывалась голова. Благодаря прорыву в этой отросли и стало возможным устроить так, чтобы машина могла считывать мысли своего хозяина.

Прошли первые сутки, затем потекли вторые, медленно вливаясь в третьи. За все время только раз к Майклу подошла Игнет и спросила насчет Тоя, почему он на нее смотрит, словно ненормальный. Майкл спросил почему она интересуется об этом у него, и почему бы ей не спросить у самого Тоя? Та ответила, что всегда думала, что они с Тоем лучшие друзья, тем более она стесняется. Майкл громко прыснул и отвернулся к окну, безмолвно предлагая однокласснице покинуть его пространство. Игнет пожала плечами и удалилась, а Майкл тихо сказал ей вслед: – уже взрослая, а не понимаешь, что он хочет тебя трахнуть. По этой причине Майкл ни с кем из одноклассниц и не общался. Снаружи на вид взрослые девушки, а внутри маленькие хохотушки, которых может развеселить и вогнать в краску одно слово писька. Другое дело Диана…

Майкл смотрел в окно и пытался думать об учительнице, но ему вдруг стало грустно и ее образы оборвали мысли о маме. И как она теперь будет там одна? Что она будет делать, и будет ли закрывать ставни, когда настанет ночь? И почему он думает о ней сейчас, неужели я уже соскучился? – тихо хохотнул про себя юноша, но затем снова стал серьезным. – Да, соскучился, – признался он себе. Но он не может больше выносить работу на ферме. Раньше это было популярно, когда каждый сектор отвечал за свой промысел, но теперь…