– Гомеостатический ящик! Никогда таких не видел? Это абсолютно герметическая и практически неразрушимая коробка, которая служит для перевозки
– Ай! – лаконично отреагировал Мишель, внезапно осознав, какую неимоверную глупость они совершили. – Послушай, – продолжил он, – может, тебе лучше сходить за офицером? А я пока посторожу эту штуку. Ты меня слышишь? Эй!
Совершенно оцепеневший диспетчер не отвечал. Его глаза были устремлены за спину Мишеля, зрачки расширены, дыхание прервалось. Исказивший его черты внезапный ужас мгновенно передался Мишелю. Совершенно не понимая, с чего вдруг его затопила такая паника, он целую вечность оборачивался, чтобы разглядеть ее источник.
Первое, что он увидел, была раздвинувшаяся в глубине контейнера тонкая скользящая перегородка, за которой обнаружилось тесное пространство, обустроенное как крошечная герметичная кабина. Там, в окружении различной аппаратуры, необходимой для жизнеобеспечения в космической пустоте и холоде, царящих в трюме во время перевозки контейнеров, стояло ковшеобразное кресло с отстегнутыми ремнями.
Второе, на чем остановились его глаза, была тень. Черный силуэт, возникший перед ними, облаченный в длинную черную рясу с огромным капюшоном, в котором виднелась одна темнота. Видение было столь внезапным и бесшумным, что Мишеля просто парализовало. Нутряной ужас, который его обуял, добрался до головы. Из тени вытянулась рука и наставила в их направлении обвиняющий палец. Мишеля словно загипнотизировали. Как ни странно, он не смог отогнать мысль, что и впрямь опоздает на свидание с Бертрадой.
Неожиданно ему пришлось зажмуриться и отвернуться от слепящей вспышки. Остаточная слепота продлилась несколько секунд. Сначала он почувствовал запах паленого мяса, и это напомнило ему, что он еще не ел. Потом он услышал сдавленный вскрик, что-то вроде едва различимого бульканья. Тогда он открыл глаза и увидел стоящего на коленях диспетчера; двумя руками тот держался за горло, рот был открыт в немом вопле. Густой дым поднимался из его еще пламенеющего горла, и Мишель понял, откуда взялся запах горелой плоти. Ужаснувшись, он медленно повернулся к призраку, который так и не шевельнулся.
В этот момент инстинкт самосохранения взял верх. Спотыкаясь, Мишель отступил назад, не отводя взгляда от глубокой тьмы, заменявшей силуэту лицо. Когда рука поднялась снова и направила палец на него, паника распространилась по его нервной системе, как морской прилив, и он кинулся к выходу из контейнера. Но новая вспышка осветила все вокруг, и Мишель успел только увидеть бесконечные переливы электрических арок, звездообразно исходящих из его горла, прежде чем почувствовал пронзившую его невообразимую боль. Ноги больше не держали его, и он рухнул, с размаха ударившись головой об пол. Несколько мускульных сокращений – и он умер.
Словно ничего не случилось, силуэт в рясе медленно вернулся обратно. При ходьбе он не производил никакого шума, а поскольку ряса скрывала нижнюю часть его тела, казалось, будто он скользит над поверхностью пола. Рука снова вынырнула из складок одежды и набрала какую-то команду за раздвижной перегородкой. Та закрылась с легким шорохом, полностью слившись с задней стеной и став неразличимой. Секунду спустя оттуда вылетел легкий дымок, свидетельствующий о том, что перегородка спаялась с остальным контейнером.
Тень вернулась к ящику и откинула боковые фиксаторы. Четыре стенки тяжело упали на пол, далеко отбросив полимерные блоки. Но гомеостатическая коробка не сдвинулась ни на миллиметр, оставшись подвешенной в воздухе в тридцати сантиметрах над полом. Силуэт достал плоский металлический футляр, тоже хромированный, и направился к ящику. Тяжелый металлический блок пришел в движение, неукоснительно следуя за маленьким футляром. Затем тень вслед за парящим в метре перед ней странным параллелепипедом вышла из контейнера.
Оказавшись снаружи, силуэт, вместо того чтобы направиться к выходу из зоны разгрузки, остановился у боковой стены. Какое-то мгновение его рука шарила за вентиляционной шахтой. И прямо перед ним перегородка раздвинулась, открыв темный и узкий межэтажный коридор. По-прежнему следуя за хромированным блоком, силуэт скользнул туда, и стенка с сухим щелчком сомкнулась за ним.
И тут в шипении и потрескивании кислоты вся задняя часть контейнера странным образом смялась, как будто состояла из дряблого студенистого теста, большие листы железа медленно отделились, удерживаемые только тянущимися расплавленными волокнами. Под контейнеровозом образовалась едкая лужа, а в помещении распространился белый дымок. Задняя часть контейнера уже представляла собой бесформенную спекшуюся кучу металла и пластика.
Все произошло за несколько минут, и ни один звук не встревожил людей, работавших в соседнем пакгаузе.
Танкред устроился в пустом кресле и оглядел других членов собрания. Хотя никого из них он раньше лично не знал, минимум троих он уже видел.
Прежде всего – человека, сидящего напротив и встретившего его по прибытии. Ему не удавалось вспомнить имя, но ему было известно, что этот приземистый рыцарь с проницательным взглядом – влиятельный член ордена, представлявший его при всех европейских дворах. Сейчас он был облачен в бежевое одеяние главы Совета, и именно поэтому Танкред преклонил перед ним колени.
Слева от главы, в довольно небрежной позе, с толстой сигарой в правой руке, сидел высокий Гийом де Северак с подстриженными ежиком волосами. Несколько лет назад Танкред слышал одну его речь на церковном соборе во Флоренции и тогда еще отметил в нем неоспоримые таланты политика, которым отчасти препятствовала непомерная самоуверенность, неизбежно вызывавшая раздражение слушателей. Он не сомневался, что когда-нибудь этот габалитянин[17] добьется высших постов в ордене, возможно даже столь притягательного титула
В сидящем справа от главы Танкред сразу узнал знаменитого Эврара Беро. В свое время военная слава этого сутулого старика с обветренным загорелым лицом не знала границ. Давным-давно он отличился в великих сражениях Реконкисты[19] во имя папы, а главное, сыграл важную роль в возрождении ордена Храма. В последнее время он имел лишь совещательный голос, но его тонкий ум оставался бесценным источником советов для членов ордена. Танкред был счастлив встретить его и надеялся в скором времени познакомиться с ним поближе.
Трое остальных членов Совета были ему совершенно незнакомы.
Глава взял слово:
–
ebooksa