Стены из Хрусталя,

— Ну еще бы я поплелась за ними, как овца на скотобойню, — зазвучал ее охрипший голос. — Жаль только, что двоих лягавых располосовала, как добралась до ножа. Третий проворным оказался, так меня в стену впечатал, что сразу отдала черту душу. Ну да все лучше, чем в конопляном воротнике красоваться!

— Я бы вернулся за тобой!

— Так я и поверила!

— Я должен был лететь домой! Мне нужно было перехватить то письмо! Иначе репутация моей матери была бы загублена. Все двери закрылись бы перед ней…

— Ври, да не завирайся! Ничего ты о ней не беспокоился! Только о себе! Что узнает она, каков сыночек оказался, и перестанет тебя любить! Предатель!

…Вынырнув из трясины воспоминаний, Фанни снова услышал, как голосок Маванви выводит:

В темноте Том прокрался под графскую дверь Потихоньку потрогал засов. Дама встала навстречу, покинув постель, Провела наглеца в свой альков. Том вошел, не целуя приветливых губ, И на ложе ее не возвел. Был он с леди излишне поспешен и груб, Повалив возле входа на пол. В этот миг заглянула в окошко луна И хозяйка отметила вдруг, Что у гостя зияет дыра на чулках И щетина растет возле губ. «Я спешил, моя леди. Вскочив, впопыхах, Со слугой перепутал чулки. И щетину побрить не успел на щеках, До того, как вскричат петухи». Тут хозяйскую скрипку достал хитрый Том Проиграл на ней несколько нот. Второпях, чтоб графиня не вскрыла обман, Поспешил он из графских ворот.

Да, так и есть. Всю жизнь он был трусом, и думал только о себе. А как пришла пора позаботиться о других, о двух самых дорогих ему существах, тут-то идеи поиссякли. Но ведь еще пара минут, и ему придется кого-то предать! Или Маванви, или лорда Марсдена, или…

Фанни впился когтями в ладонь, но третья «или» не исчезала. Наоборот, проступала ярче и ярче, заполняя все вокруг ослепительным светом, который выжег голоса из его памяти.

Третья «или» всегда была здесь. Даже в ту ночь.

Теперь он знал, как действовать дальше.

Он бросился вон из гостиной под недоуменным взглядом Рэкласта и, скользя по паркету, побежал в контору, ту самую, с которой и началось знакомство наших героинь с Дарквуд Холлом. Достал лист бумаги, но забраковал его, и вытащил из потаенного ящика свиток пергамента. Тут важно пустить пыль в глаза. Скопировать эпистолярный стиль Мастера тоже не составило труда. Собственно, весь стиль сводился к произвольной комбинации таких фраз, как «повелеваю», «под страхом смерти» и «в бараний рог согну.» Оставалась подпись. Со свистом втянув воздух, секретарь вывел корявые готические буквы.

Пока он так трудился, до него долетали обрывки баллады.

«Ах, вставайте, вставайте же, мой господин! Петухи уж охрипли в ночи! Неужель вы решили храпеть до зари?» — Джек мгновенно с постели вскочил. Он схватил свою скрипку и к леди спешит, Что клялась его ждать у двери. «Я пришел, госпожа, чтобы вместе с тобой, Петь о страсти своей до зари». «Разве ты позабыл здесь перчатку, иль брошь?» — Леди выгнула тонкую бровь, — «Или ласки мои так пленили тебя, Что ты хочешь отведать их вновь?» «Всем чем хочешь тебе поклянусь, госпожа, Дуб и ясень свидетели в том, В этой комнате я не бывал отродясь! И с любовью твоей не знаком!» Побледнела графиня сильней, чем луна, Что на небе светила в ночи. «Значит, это был Том?» — догадалась она, — «Как жестоко он нас проучил».

Присыпав документ песком, Фанни аккуратно свернул его и сунул за пазуху. Выгреб из ящика две пригоршни золотых монет, набил карманы. Все готово. Можно смело предавать.

Он вернулся и с порога помахал Маванви, подзывая ее к себе. Та сразу же заметила его и улыбнулась. Однако, будучи барышней воспитанной, все таки допела последние строки:

Джек Орайон спокойно вернулся домой: «Том, мой мальчик, хозяин зовет!» Обмотал слуге шею надежной пенькой И повесил его у ворот.[5]

Глава 22

Как только влюбленная парочка выбежала из гостиной, покинул ее и Рэкласт и направился в кабинет коллеги.

— Я к тебе с просьбой. Точнее, с ходатайством, — сообщил он, но Мастер Лондона даже не обернулся. Он стоял у окна, уперев руки в бока и вытянув шею, и разглядывал что-то в потемках. Поза его выражала крайнюю степень подозрительности.

— Погляди-ка сюда! Там мой Блейк и мисс Грин, на заднем дворе.

Рэкласт подошел поближе.

— Как славно, что мы вот так сразу подобрались к сути вопроса.