Не чужие

Надеюсь, Смоленский выслушает версию случившегося до того, как распорядится разжаловать меня до рядового.

Глава 11. Лера

Я не знаю, что сейчас испытываю. Панический страх перед произошедшим. Вину, за то, что из-за меня Давиду пришлось нырять в ледяную воду и спасать мою задницу. Или же трепет и ликование, потому что человек, к которому я, кажется, испытываю любовь, сейчас рядом со мной. Бережно держит меня на руках. Прижимает к своей груди. Разрешает обнять себя за шею.

Он настолько близко ко мне, что я чувствую на своем лице его горячее дыхание. Утыкаюсь носом в его шею и дышу им, запоминая аромат его тела.

На улице мороз, я вся продрогла, несколько часов назад вообще чуть не погибла, но все, о чем могу думать в эту минуту, — как сильно хочу прижаться своими губами к его. Почувствовать его вкус, вызвать ответные ласки.

Интересно, он разозлится, если я так сделаю, или же ответит на мой поцелуй?

Но воплотить свои желания в жизнь не успеваю. На пороге появляется мой отец. И такой тревоги за себя в его взгляде я в жизни не видела.

Я вдруг понимаю, что готова хоть каждый день тонуть, лишь бы еще раз почувствовать его заботу и любовь. Увидеть прямое доказательство того, что он небезразличен ко мне. Что я не лишний элемент в его семье. Что и мне есть место в его сердце, наравне с двумя детьми от второго брака.

— Пап, я провалилась под лед, а Давид меня спас, — сиплым голосом произношу я.

— Что? Как это произошло?

Отец отходит в сторону, пропуская нас в дом, и я разочарованно вздыхаю, так как Давид сразу же отпускает меня и мои ступни касаются теплого кафеля. Почему все так быстро закончилось?

— Я хотела сделать фотографию, чтобы потом нарисовать по ней картину, и… в общем, я поступила глупо, папа, я знаю. — Опускаю вниз взгляд, чувствуя себя провинившейся девочкой.

Я жду обычной вспышки гнева, жду нотаций, обвинений, криков о том, что я глупая, недальновидная, нерадивая дочь, как это бывает обычно. Но их не следует.

— Лера, ну что же ты у меня такая бедовая? — Отец делает шаг ко мне и заключает в объятия.

Это так неожиданно, что из моей груди выбивает воздух в одно мгновение. Обычно у нас с отцом отношения “привет-как-дела-пока”, и такое проявление чувств в мою сторону для него совсем не свойственно.

— Я правда не думала, что так случится, папа. Но, к счастью, там был Давид и помог мне выбраться из воды, — всхлипываю я, наконец-то позволяя себе выплеснуть эмоции наружу в полной мере.

Я была так напугана там. Думала, что умру. Понимала, что обречена. И если бы не Давид, который неизвестно как оказался поблизости, сейчас моему отцу сообщали бы о моей смерти. Страшно даже подумать об этом.

Отец наконец-то вспоминает, что мы не одни. Отстраняется от меня и изучающим взглядом проходится по моему спасителю.

— Меня зовут Вячеслав Владимирович, благодарю, что пришли на помощь моей дочери. — Он протягивает руку Давиду, и тот не колеблясь пожимает ее.

— Рад знакомству. И я, наверное, уже пойду. Утопающую доставил, на этом моя миссия завершена.