Не чужие

— Пообещай.

— Обещаю.

— И не отказывайся сразу.

— Вот этого обещать не могу. Зависит от твоего предложения.

— Я хочу нарисовать тебя, — смущенно отвожу взгляд в сторону.

Из горла Давида вырывается смешок и мне становится обидно.

— Ну, если так хочешь…

— Обнаженного. Всегда мечтала попробовать срисовать с натуры обнаженное тело мужчины, — быстро добавляю я и замечаю как брови мужа удивленно ползут вверх.

— Боюсь, мои сослуживцы засмеют меня, если узнают что я позировал нагишом.

— Они не узнают, обещаю, — игриво произношу я, касаясь его руки.

— Поговорим об этом когда я вернусь, — не даёт определенного ответа Давид, но меня радует и это. Потому что не отказал.

Перед нами показывается дом отца. Охрана пропускает нас без вопросов. Скорее всего папа уже дал распоряжение пропускать машину Давида.

Погода сегодня невероятно теплая, я засматриваюсь на двор, пытаясь осознать что мой дом теперь не здесь. Так странно, когда впервые сюда приехала — ненавидела все вокруг, хотела сбежать обратно, а сейчас отчего-то грустно покидать его.

На пороге нас встречает папа. Они с Давидом обмениваются рукопожатием, меня же он обнимает и целует в щеку.

— Все хорошо, дочь? — взволнованно заглядывает в мои глаза. Скорее всего вспоминая в каком состоянии вчера уезжал из ресторана Леонов.

— Да, не волнуйся, — заверяю его.

— Тогда ты поднимайся к себе, а мы пока с Давидом поговорим о делах.

Несмотря на спокойный и дружелюбный тон отца, меня напрягают его слова. О чем еще он собирается наедине с Леоновым разговаривать? Мой отец сложный человек, наделенный властью, и он привык приказывать всем вокруг. Мне не хочется чтобы между ним и моим мужем случился какой-то конфликт. Даже несмотря на то, что к отцу я никогда не питала безграничной любви.

— Иди, Лер, я поднимусь к тебе, — подталкивает меня к лестнице Давид, давая понять что все нормально.

К себе в комнату поднимаюсь с тяжелым грузом на душе. Достаю чемоданы и начинаю складывать в них свои вещи. Все время прислушиваюсь к звукам в доме, оглядываюсь на дверь, в надежде увидеть Давида. Но того нет. Слишком долго как для обычного разговора.