— В двухтысячный?! Ё-моё! — глаза у Геньки полезли на лоб. — То-то я думаю, что-то нас как-то необычно колбасило… В будущее! Она ж у меня только на прошлое работала!
Но никто не разделил честолюбивых восторгов конструкторского ума Безмозглого.
— Коммунисты снова к власти пришли, — хмуро сказал Борис Николаевич. — Зюзюкин на выборах победил.
Генька присвистнул.
— Значит, снова светлое будущее строить начнём, — предположил он. И лукаво подмигнул: — Это ж, выходит, мы снова все «товарищи» стали?
— Тамбовский волк тебе товарищ, — оборвал его Ёлкин. — Ты что там нахимичил со своей машиной, чучело сибирское?
Генька опять почесал затылок. Сразу по прибытии, проводив высоких гостей, он бросился за светонепроницаемую портьеру, но — увы! — бутылок «Абсолюта» за ними не было: они остались в девяносто восьмом году. А тут ещё эта катавасия с перемещением… Одни неприятности!
— Да я… того… — стал мямлить он.
— Ну?!
— Шампанского маленько в неё добавил. Сонька моя, покойница, шампанское любила…
— Дур-рак! — воскликнул в сердцах Ёлкин. — Кто же водку с шампанским мешает?!
— То-то я думаю: не та реакция у меня пошла…
Борис Николаевич хотел сгоряча совсем уж нехорошо ругнуться, но покосился на дочь и сдержался.
— Вот что… Гений ты наш Безмозглый, понимаешь, — обратился он к Геньке, стараясь, насколько возможно, держаться в рамках. — Давай-ка живо нас обратно, хотя бы в родной девяносто восьмой вертай.
— Не получится живо, — развёл руками Генька. — Тут дело такое, что в бидоне из составляющего узла перемещений дыра образовалась. Чёрт-те знает, то ли бидон проржавел, то ли топливной смесью разъело. В дыру эту все винные пары от перегонки «Абсолюта» и вышли. А у меня работает принцип закрытой циркуляции: на чём приехал, значит, на том и уезжай, только в обратном порядке. Теперь ехать обратно-то не на чем!
— …мать твою… — не выдержал всё же Борис Николаевич и зловеще двинулся на Геньку. — Башку с плеч!
Генька юркнул за SОНЬКУ, серьёзно опасаясь за свою жизнь.
— Как же я без башки перекидывать вас обратно буду? — ощерился он из-за бидонов. — Вы без моей башки тут навечно останетесь. В светлом, так сказать, будущем.
Безмозглый наглел на глазах. Однако в правоте его слов никто не усомнился.
— Гений Иванович, — вмешался Сергей Ястребженский, решив пойти на компромисс, — мы вполне допускаем, что у вашей машины могут быть технические сбои и прочие недочёты. Но у нас к вам убедительная просьба: пожалуйста, верните нас в исходное положение.