— Ну… если за заслуги, тогда ещё ближе пододвинут… — удручённо проговорил Борис Николаевич.
— Но как мы так жить будем? — недовольно спросил Борис-младший.
— А как все живут, так и мы будем! — отрезала вдруг Татьяна. Трудности, так же как и отца в политике, её мобилизовали. — Начинаем новую трудовую жизнь простого советского человека!
Алексей деловито распоряжался относительно вносимой грузчиками мебели и вещей, и вскоре спортзал стал похож на склад мебельного магазина, где волею случая приютились беженцы.
— Как же мы будем все в одной комнате? — растерянно спросила Наина Иосифовна.
— Можно перегородки как-нибудь поставить, — предложила Татьяна. — Гений Иванович, — обратилась она к Безмозглому, — вы не могли бы нам соорудить что-нибудь наподобие перегородок?
— О чём речь, Татьяна Борисовна! Сбацаем! — охотно откликнулся Генька. — Из чего?
Все вещи и мебель уже были внесены, но два больших шкафа оказались лишними для этой комнаты и стояли в коридоре.
— Вот из них и делай! — ткнул пальцем в шкафы Борис Николаевич.
— Боря… — заикнулась было Наина Иосифовна. Но супруг так грозно зыркнул на неё, что та сразу поняла всю суетность своего возражения.
— Сбацаем, президент! — согласился Генька, с готовностью юркнув за инструментами.
«Вот такие и революцию в семнадцатом сбацали, — подумал Борис Николаевич. — А чтоб их, всех этих гениев безмозглых…»
— Пилю-стругаю, ЭВМ починяю! — появился с инструментами Генька и с радостью набросился на президентские шкафы. — Как комнату делить будем? — живо поинтересовался он.
— На три части, наверное, — предположила Татьяна. — Часть папе с мамой, часть нам с Лёшей, и детская.
— Резон! — согласился Генька. — Три ж окна, значит, каждому по окну.
— Ма, у меня что же не будет своей комнаты? — недовольно спросил Борис-младший. — Я что, вместе с Глебкой жить буду? Мне заниматься надо, он мне будет мешать!
— Не боись, я и тебе отдельный кабинет сбацаю, — подмигнул Борису Генька.
— А окно?
— Поделим!
Скоро, где мебелью, где досками от разобранных шкафов вся пятидесятичетырёхметровая комната была разгорожена на две больших и две маленьких комнаты. До потолка перегородки не доходили на добрый метр — не хватило материала.