Штосс (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

– Говно вопрос. Зови сюда главную бухгалтершу.

Финансовая богиня «Красного пахаря» вошла в кабинет, прижимая к своей монументальной груди калькулятор. Она явно собиралась доложить новому председателю о последних экономических выкладках, но Чубей не собирался выслушивать побасенки о дебетах и кредитах, в которых, к слову сказать, ни шиша не смыслил. Он ткнул пальцем в сторону Фимы.

– Выдать Циркулеву двести… А, чего там мелочиться! Пятьсот тысяч!

– Михаил Фомич, но…

– Никаких «но»!

– Колхозная касса пуста!

– Это головушка у тебя пуста, инфузория! Надоело быть главным бухгалтером?

– Что вы, Михаил Фомич! Это я так. Чисто гипотетически. А если очень нужно, то можно, к примеру, кредит банку не выплачивать. У нас долгов столько, что миллионом больше, миллионом меньше…

– Вот это другой разговор! – улыбнулся Чубей. – Значит, Фимке пятьсот, а остальным – по сто тысяч. В качестве премии.

Когда требуемая сумма была получена, Циркулев собирался откланяться, но Оторвин тормознул его повелительным жестом.

– Куда намылился?

– Мужики ждут. Я налить обещал.

– Перебьются. Есть дела поважнее. У тебя, помнится, много проектов было.

– Есть проекты. Только меня с ними все к чертовой бабушке посылают. Не верят гады-консерваторы, что мои изобретения в жизнь воплотить можно.

– Я не консерватор. Тащи все, что есть. Будем лучший из лучших выбирать.

Чубей решил выставиться в депутаты, но прекрасно понимал, что соваться со свиным рылом в калашный ряд не стоит. Сначала Мишке требовалось заявить о себе, как о личности, а уж потом претендовать на место в парламенте. Фимка в этом смысле был незаменим, как генератор идей. Дожидаясь его, Оторвин видел в своих фантазиях пирамиду, подавляющую Нижние Чмыри своими размерами, огромного сфинкса с собственной рожей, стальные фермы близнеца Эйфелевой башни, которую будет видно даже из райцентра и еще черт знает что.

Фима ввалился в кабинет с огромным ворохом чертежей, выполненных, ввиду отсутствия спонсорской поддержки на обычных обоях.

– Вот, Мишка, труды последних двадцати лет.

Оторвин развернул первый чертеж и увидел множество сосудов, соединенных трубами разных диаметров. По центру чертежа проходила витая лента змеевика.

– Что это?