Солнце и Снег

22
18
20
22
24
26
28
30

- Мы за мир! - откликнулся поддатый мужик, - Но Пассаран!

- Пенсию пусть лучше прибавит! - закричала шустрая старушонка, - ваучерами своими весь народ ограбили, паразиты!

Маша оттащила контуженного Васичкина на первый этаж, подкатила к дверям на своей “Мазде” и затащила тяжелое тело лейтенанта в машину. Не забыла она вынести из боя и личное оружие раненого.

Увидев, что делается вокруг, она медленно поехала сквозь толпу.

- Везу раненого, пропустите! - кричала она в окно.

К Сандунам прибывали все новые спецподразделения. Министр уточнял детали будущего штурма. В это время в здание с черного хода осторожно прокрался скандальный репортер Гадеев. Обнаружив скованных мужиков, он принялся щелкать камерой.

- Что это ты мил человек, здесь делаешь? - ласково обратилась к нему баба Клава.

- Ничего, - прошептал Гадеев, автоматически щелкая фотоаппаратом.

- Девочки, да он нас тут снимает! - закричала она.

Из мужского отделения вышли, ехидно улыбаясь, Люда и Вера…

Так как наручников не хватало, Гадеева прикрутили к столу ремнями. Пленку выдрали из аппарата и положили на спину.

- Раз! - скомандовала Настя.

- Так ему!

- С оттяжечкой! - одобрительно кричали бандиты и милиционеры.

Гадеев истошно кричал. Сначала его порола баба Клава, потом Настя, Люда, Вера, Катя, Марина, Саша и Аннушка. Попробовала даже иностранка Синтия Смит:

- О, это есть правильный русский обычай! - растроганно сказала она, передавая прутья следующей женщине.

Только Саламандра не принимала участия в порке. Суматошно бегая по сауне, она еще несколько раз нарушила заповедь “не укради”.

В десять часов вечера, когда все было готово для штурма, несколько женщин вытащили на улицу тело несчастного Гадеева. Камеры крупным планом снимали кровоточащую спину скандального репортера. Бани стремительно пустели. К микрофону подошел Генерал, поправил шляпу, и произнес:

- Комедия окончена. Эй, старшина, принимай обоз!

- Товарищи, - произнес он, - дорогие мои товарищи! В этот великий час, когда все силы мирового сионизма, - он сурово посмотрел на Вертокрылова, - обложили нашу великую Родину, мы все, как один, и даже больше. . .