Молодой несмышленый аистенок сидел на краю башни и с задумчивым видом пытался припомнить, что же он съел такого, от чего ему теперь так худо. Под растроганными взорами студентов он задрал хвост и обильно испражнился. Белая струйка жидкого помета украсила обшивку водонапорной башне.
— Записывайте. — Скомандовал Митянин.
— Что записывать?
— Ну, где вы увидели птицу, какая часть оперения вам бросилась в глаза, чем занималась птица в момент наблюдения.
— Может, последнее — не стоит? — Робко спросила я.
Студенты заржали. Митянин, привычно покраснев, велел народу рассредоточиться по агрофитоценозу и искать в оном иные формы жизни, и, буде таковые ловить и нести к нему.
Увы, рассредоточиться удалось только мне и Женьке — Женьке было наплевать, что его ботинки уже по колено в грязи, а я была в кроссовках на размер больше нужного, и они меня держали, как лыжи на снежном насте. Прикиньте, некоторые из наших «юных биологинь» умудрились припереться в агрофитоценоз… в туфлях на пятидюймовых шпильках!!! Каково?? Оставленные ими следы выглядели очень забавно — отпечаток ввалившейся туфли с глубокой дыркой в центре каблука. Кто смотрел фильм «Чернокнижник», помнит, как там колдуну гадости делали — в его следы гвозди вбивали, а он выл дурным голосом.
Наши девки тоже выли, но по другой причине — после каждого десятого шага им приходилось останавливаться и откапывать ушедшую в грунт туфлю…
В результате долгих поисков была найдены дохлая кошка. Женька торжественно поднял ее за хвост и пошел предъявлять преподу. Алмит обозвал ее «формой смерти» и предложил студенту сделать из нее чучелО и приколоть к коллекции. Даже пятерку, гад, пообещал!
Пошел дождь, и неслабый. Но Алмит, вдохновленный результатом поисков, возжелал показать нам ворона, который якобы гнездился «воооон там в лесочке за агрофитоценозом»!!!
Поглядев на девок, в позе одноногих журавлей застывших посреди поля, Алмит сжалился и разрешил им откопаться и чапать к шоссе, а прочим энтузиастом «чучелов» идти за ним. И мы с Женькой отважно пошли. Я и впрямь хотела посмотреть на ворона, а Женьке просто лень было помогать девкам выкапываться, хотя они и жалобно вопили нам вслед.
Но если вы думаете, что ворон покорно сидел и ждал нас, как нанятый, то хвигушки! Алмит ограничился тем, что показал нам дерево, на котором вышеупомянутый должен был дежурить. Мы добросовестно оглядели его в бинокли и, пометив в тетрадках «Видели ворона», пошли назад, откапывать коллег, которых, ессно, за время нашей прогулки только засосало в агрофитоценоз еще глубже…
#
Еще немного о чучелАх:-)
Студенты дневного отделения проводили время еще плодотворнее. Правда, до чучелОв из мышей они не докатились, но хвосты им мерили. Ессно, в принудительном порядке, по извлечении из мышеловки-давилки. И потом писали по этим хвостам статистические графики, попутно очищая ближайшее поле от вредителей.
Фишка в том, что студент — существо ленивое и коварное, и ему ничего не стоит написать целый диплом по одной-единственной мыши, хвост плюс-минус полсантиметра.
Поэтому преподы требовали… предъявлять на экзамене усекновенных мышей, после чего оных экспроприировали… не знаю, может, и чучелА делали, но по второму кругу мышки на экзамен не ходили.
Так вот! Поскольку практика у «дневников» длилась целый месяц, две недели из которого они ловили мышей, а еще две — мерили, мышей надо было где-то складировать. То есть в морозилке. А моя подруга с дневного жила в одной комнате с девочкой на курс младше, еще не знавшей, что в обучение на биофаке входит курс по живодерству-обмеру мышей. К тому же, она была жутко брезгливая, ужасно боялась мышей и рассчитывала на кафедру ботаники; плюс не шибко с моей подругой ладила.
А посему подруга ничего ей не говорила и «потихэнечку» складировала мышей в полиэтиленовый пакетик, маскируя его мясом и пельменями.
В общем, когда этих тварей накопилось довольно много и близился торжественный миг обмера и сдачи на чучела, соседка затеяла варить суп с бараньими ребрышками. А теперь представьте себе два абсолютно одинаковых пакетика под слоем инея…