На столе — том самом, перед которым стоял Тимур, — темнела лужа чего-то красного.
— Яна, — тихо сказала Снежана. — Как же так…
Она тихонько притворила дверь, развернулась и залепила поднявшемуся на ноги Герману пощечину.
— Зачем пришел?! Сказано же было — не разбредаться? Ты их одних оставил, ты!.. — она осеклась и сказала совсем другим тоном: — Ударь-ка меня.
— Чего? — Герман отнял руку от горевшей щеки и уставился на Снежану. — Зачем?
— Надо. Как я тебя. Давай.
Герман невольно оглядел пустой коридор, размахнулся — но ударил едва-едва. Снежана осторожно погладила багровый след от своей оплеухи на физиономии Германа и вздохнула:
— Нежный ты. Не так надо было. Сильнее, — она прислонилась к двери спиной, сунула руки в карманы и скрестила ноги. — Что происходит, Гер?
— Не понял…
— Я тебя сейчас, вот только что, в чем обвинила?
— Что я оставил их одних…
— Кого?
— Тимура и Яну.
— Где?
— В классе, — Герман указал подбородком на дверь за Снежаниной спиной. — Слушай, я не понимаю…
Снежана молча повернула голову влево. Герман посмотрел туда же.
Оттуда Цой снова затянул про то, что электричка снова везет его туда, куда он не хочет.
— Так где ты оставил их одних? — тихо спросила Снежана. — И кого?
Тимур бежал куда-то вперед, не разбирая дороги. Разобрать ее, впрочем, было в любом случае мудрено — освещение в тоннеле отсутствовало, а фонарик он уже успел расколотить о башку подвернувшегося под руку мента.
— Стой! — рявкнул знакомый голос с непривычными интонациями.