— Ты что натворил, дурень?!
Звеневшими в вопросе децибелами меня чуть не сдуло. Впрочем, нельзя сказать, что голос очень уж злой. Но и не слишком довольный. Я обернулся.
И инстинктивно прикрыл ладонями промежность. Герда стояла в шаге от меня, скрестив руки на груди, в таком же, что и я, виде. Ее кожа — за исключением кожи лица и рук — была серого цвета, соски на ее грудях оказались темно-синими, под цвет губ и, как я теперь заметил, раздвоенного язычка, которым она облизывала губки. Уж не знаю, с какими такими мыслями. Мой взгляд опустился ниже… Надо же, у нее тоже эрекция. Хоть в чем-то мы сов…
У нее. Тоже. Эрекция.
И, как будто этого мало — хвост, обвившийся вокруг ее левой лодыжки.
— Собираешься падать в обморок? — спросила Герда, сделав преувеличенно мрачное лицо.
Я отступил на шаг назад.
— Нет уж…
— Боишься, что воспользуюсь твоей беспомощностью?
Я кивнул. Действительно, что-то вроде этого. Герда рассмеялась. Хвост отмотался от лодыжки и хлестнул по песку. Видимо, и рожки ее — это не очередное веяние в телесных модификациях нашего века. Что, с одной стороны, не может не радовать, а с другой… а с другой у нее хвост…
— Не бойся, — сказала Герда. — Во всяком случае, не сейчас.
— Спасибо, — пробормотал я, — успокоила…
— Ты домой очень хочешь? — девушка (хотя, поди теперь разбери, что оно такое) посмотрела куда-то мимо меня.
Я снова кивнул и бросил осторожный взгляд через плечо. Нет, вроде ничего там не было.
— Жалко, что к прыгунку полез, — вздохнула Герда. — Напрасно.
— Он гудел…
— Да знаю. Я тоже дура, что не отключила и не спрятала. Могла бы и сообразить.
— И что теперь? Я имею в виду — домой…
Герда посмотрела под ноги. Я тоже. Под ногами был песок.
— Видишь что-нибудь?