— Быстро! — холодно произнес я.
— Ладно… — девушка смущенно сняла красные трусики, обнажив идеально выбритую и ухоженную киску.
— Здесь слишком порядочно! — холодно заявил я. — Так! Хрюшка! Возьми этот огромный самотык и вставь Гайт по самое не балуйся!
— ЧТО?! — одновременно воскликнули Гайт и Пеппи.
— Быстро! — я вновь ткнул пистолетом.
Гайт жалобно сглотнула и, развернувшись, уперлась в стенку. Хрюша начала пристраиваться огромным елдаком в ее нижние губы.
— Что-то медленно… — разочарованно произнес я, видя, с каким трудом заходит головка огромного пениса.
Оттолкнув Хрюшу, я ухватился за рукоять и что есть силы всадил монстра внутрь. Гайт вскрикнула и, прикрыв рот рукой, поднялась на носочки.
— Нравится? — холодно вопросил я, проворачивая огромный дилдо внутри нее. Мне даже показалось, что кончик было видно в виде бугорка на животе.
— Больно… Отпусти… Вытащи это… — простонала Гайт.
— Ну уж нет! Эй, Хрюша! Люби ее! — я подвел блондинку и, одарив ее по заднице, положил руку на рукоять дилдо.
Она тут же схватила и начала совершать поступательные движения вперед-назад. Гайт извивалась и визжала, то и дело кусая свою руку… Но, я-то видел, что сучка наслаждалась моментом.
— Ты любишь Гайт? — вопросил я у блондинки.
— Д… Да… — вяло ответила она.
— Тогда хорошо! — я резко повернул голову Гайт и, схватив Хрюшу за волосы, состыковал их губами.
Они тут же начали сосаться. Молодцы! Вот, прям аж, гордость берет! Реально! Умнички! А Хрюша тем временем наращивала темп… Из лона Гайт уже вовсю летели капли сока. Она то и дело, тяжело дыша, произносила фразы на непонятном языке. Мой товарищ что-то совсем воспрял! Я выхватил из-за пояса костюма Гайт еще один черный дилдо и, развернув Хрюшу, в наглой форме сорвал с нее трусы и засандалил ей этот огромный член прямо в киску. Она застонала и выгнулась… Боже! Как же я люблю женские тела, натянутые от вожделения! Немного поиграв с Хрюшей, я подставил подножку Гайт, и та упала прямо на пол, введя самотык еще глубже. Из ее рта пошла пена, а глаза закатились в блаженном угаре. Затем, то же самое я повторил и с Хрюшей. Они сидели на огромных искусственных членах, выставив язычки вперед и задыхаясь от экстаза. Тогда-то я, наконец, вытащил своего барда-песенника… Интересно, сколько он там альбомов написал, пока тужился в палатке. Схватив девушек за волосы, я подтянул их к своему агрегату и заставил ласкать его. Они принялись его смаковать и целовать… А Гайт даже поигрывала с моими запасами. Их языки нежно скользили по стволу, то и дело соприкасаясь друг с другом. Когда я понял, что конец близко, то резко поднял Гайт и развернув, засунул ей в попу, отчего та дико заверещала. Спустя мгновение, я вытащил из ее лона огромный самотык, и толкнул девушку к стене… Она тут же размазалась и упала. Подойдя к Хрюше, я постучал своим прибором по ее губам и, выдавив остатки, размазал их по лицу девушки. Они были раскрасневшиеся и с мольбой смотрели на меня.
— Ну как? Весело вам? — вопросил я, уперев руки по бокам.
— Иди ты… — тяжело дыша, прошептала Гайт и обняла колени.
— Думаете, я вам тут в игрушки играю? — я склонился над Гайт. — За Дроу и двор — стреляю в упор! Надеюсь, это отложится в вашей куриной памяти!
Глава 47