Отраженное мироздание. Тринадцатый воин

Внутри заведение выглядело обычно, вызывая ассоциации с достопамятным Масштабом. Правда, столиков тут было побольше. Ребята взяли по кружке пива себе и стакан сока для Рели. Заняв свободный столик, они расслабились и разговорились.

– Парни, вот мы все вместе, вместе… А я про вас почти ничего не знаю, – сказал Толя. – Расскажите о себе.

Вотзефак и Вотзехелл переглянулись.

– А чего тут рассказывать? – сказал Вотзефак. – Родились в деревне, родители умерли, когда нам по восемь лет было. И не надо делать такое печальное лицо! Тебе по фигу, так же, как и нам. Уже. Они хоть от болезни скончались, а не от мафии. А отец у нас был – вот такой мужик! Кабы дочка у него была, точно бы погиб!

– Почему?

– Пришли бы за ней, а он бы стоять и смотреть не стал! Батя, помню, вообще долго думать не любил. Чуть что не так – сразу в рыло! Жена, дети – без разницы! Главное – чтоб порядок был!

– Ну, и чем вы занимались потом?

– На работы нанимались, – взял слово Вотзехелл. – По малолетству – сорняки пололи, грядки поливали огородникам. Подросли – за плуг взялись. А потом надоело, и мы запили.

– Понятно, – Толя отхлебнул из кружки. – А Синеман?

– Знаешь, есть такая порода – деревенский дурачок? – спросил Вотзехелл. – Вот, он из оттуда.

– А он не обижается? – Толя посмотрел на безучастного Синемана.

– Обижается, только сейчас он занят. Он, как бы, кино смотрит. Потом цитировать будет.

– Как сморит?

– Да Бог его знает, как! Мозгами ловит! Мы, кстати, вообще никогда кина не видели. Только по рассказам вот этого отморозка и представляем. А откуда он это все берет – даже он сам не понимает.

– Понятно… А ты, Рели? Какая у тебя история?

– У меня история очень простая. Мной родители хотели от дона откупиться. Отец на машину копит.

– Ну и родители у тебя! – покачал головой Толя.

– Знаешь, я бы тоже поужасалась, – печально ответила Рели, глядя в свой наполовину пустой стакан, – если бы такие родители в каждой семье не встречались.

Толя обескуражено посмотрел на братьев. Те дружно кивнули.

– Нет, блин! – сказал Толя. – Не зря говорят, что мир этот лечить надо.