Самый Странный Бар Во Вселенной,

– Верно, – кивнул Виллисон. – Напоролся на риф возле Багамских островов во время урагана и затонул со всеми пассажирами.

– Я в этом сомневаюсь, – внезапно произнес коренастый человечек, который назвался биологом Тоболкой.

– Прошу прощения… – несколько недружелюбно произнес Виллисон.

– И я прошу прощения. Никаких обид, дружище. Я не усомнился в ваших словах, я просто могу уточнить ваши сведения. Когда вы упомянули о синем ночном долгопяте, я сказал, что это может быть как-то связано с известным мне случаем; теперь я уже совершенно уверен в этом. Ваш друг Ван Нест не утонул на «Тринидадском Замке». Если мистер Коэн любезно выдаст мне еще дайкири, я все объясню.

***

(Он развернулся, театрально взмахнув рукой.) Господа, эта история не вышла за пределы научного мира по тем же причинам, по которым мистер Виллисон решил хранить молчание. Я – биолог, я очень много общался с несколькими участниками гарвардской экспедиции на Багамы. Вы можете знать, а можете и не знать, что цель этой «морской экспедиции» состояла в том, чтобы изучить существ, обитающих в море возле рифа Джексона. Это, в общем-то, всего лишь маленькая песчаная отмель неподалеку от Большого Абако, но там действительно можно отыскать странно интересных представителей мелкой морской фауны.

***

Вы могли видеть фотографии, привезенные из экспедиции. Если так, в центре почти неизбежно находилась некая юная леди, одетая в шорты и выполняющая некие научные исследования. Она – блондинка, притом исключительно фотогеничная, ее зовут Корнелия Хартвиг.

Наутро после крушения «Тринидадского Замка» она нашла выжившего пассажира с этого корабля; прибой вынес его на отмель у рифа Джексона. Думаю, не может быть никаких сомнений, что это оказался ваш друг Ван Нест, хотя он назвался Кэмпбеллом. Когда его нашли, он был не в лучшем состоянии, хотя жизнь его не подвергалась опасности. Ему дали укрепляющие средства, но нельзя было и думать о том, чтобы немедленно отправить его на материк, потому что транспортное судно совершало рейсы достаточно редко, а маленькие моторные лодки явно не подходили для перевозки пострадавших.

Мой друг профессор Руссо сказал, что когда молодой человек пришел в сознание и узнал, что ему придется задержаться в экспедиции, он, казалось, не возражал. Он смотрел на Корнелию Хартвиг, и она почти так же пристально смотрела на него. Возможно, мне следует немного о ней рассказать. Она – очень опытный биолог, но, подобно вашему другу Ван Несту, ее можно назвать вечно влюбленной. В экспедициях, вроде этого путешествия на риф Джексона, она обычно выбирала одного из старших и чаще всего женатых членов научной группы; и в прошлом это приводило к многочисленным неприятностям. Фактически члены экспедиции с некоторым страхом ожидали, кто же станет ее жертвой в этот раз; они с облегчением обнаружили, что Корнелия провела почти целый день в обществе потерпевшего кораблекрушение. Я лично не могу вообразить, о чем они друг с другом беседовали, но профессор Руссо утверждал, что особых трудностей у них не возникло.

Вечером, когда Кэмпбелл, или скорее Ван Нест, смог встать на ноги и кое-что съесть, Корнелия увела его на другую сторону острова, в пальмовую рощу, на поиски призрачных крабов при свете полной луны. Я не знаю, отыскали ли они там призрачных крабов; но когда они сидели там под пальмами, необычайные животные, которых вы описали, появились как будто из ниоткуда и уселись вокруг них на почтительном расстоянии; там был и синий ночной долгопят, и брыластая ящерица темно-красного цвета.

Нет сомнения, что Корнелия была очарована. Если бы я обнаружил столько неизвестных науке видов – я тоже пришел бы в восторг. Парочка не возвращалась в лагерь очень долго – все остальные давно уже улеглись. Когда Корнелия утром поведала свою историю, другие члены экспедиции выслушали ее с некоторым скептицизмом; многие просто смеялись. Я нисколько не удивлен. Звери Ван Неста вели себя на рифе Джексона несколько иначе, чем в городе, судя по вашим описаниям. Ни одного из них в то утро не видели. Они исчезли, как только рассвело.

Такое отношение к ее истории разозлило Корнелию; на следующий вечер она убедила самого профессора Руссо пойти вместе с ними в пальмовую рощу. Он сказал, что животные, казалось, выбрались из подлеска, и их описание полностью соответствовало тому, которое представили вы, мистер Виллисон. Профессор навел на них фонарик и тут же отказался от мысли, что это просто галлюцинации, поскольку звери оказались вполне реальными; но все его усилия поймать хоть одну особь ни к чему не привели – твари были слишком проворны.

После этого Корнелия и Ван Нест каждый вечер отправлялись в пальмовую рощу, часто они брали с собой принадлежности для рисования и фонарик; она сделала несколько замечательных рисунков. Парочка решительно и даже грубо возражала, когда другие члены экспедиции пытались последовать за ними; Корнелия и Ван Нест, казалось, были так сильно влюблены друг в друга, что все предпочли оставить их в покое. Однако профессор Руссо заметил, что примерно через три недели Корнелия – дневная работа которой существенно замедлилась из-за того, что она столько времени трудилась по ночам – стала прохладнее относиться к молодому человеку.

Стремясь выяснить причину, профессор засветло укрылся в пальмовой роще. Луна была уже во второй четверти, и он мог без особого труда следить за происходящим; но когда пришли Кэмпбелл и Корнелия и начали появляться животные, сразу стало очевидно – что-то идет неправильно. Обнаружилось лишь четыре существа, притом не самых необычных. Кроме того, хотя профессор Руссо находился не очень близко и не мог расслышать все слова, он сумел уловить настроение и общее развитие беседы. Корнелия бранила молодого человека, а он о чем-то умолял ее.

*** 

Виллисон снова придвинул к бармену стакан.

– Думаю, что добился своего, – сказал он. – Морской воздух и физические упражнения спасли его от пьянства и последствий. Именно это я ему и советовал.

– Очевидно, Кэмпбелл и сам пришел к тем же выводам, – продолжал Тоболка. – На следующее утро, когда все члены экспедиции отправились работать, Кэмпбелл отыскал запасы виски и выпил почти целую бутылку. Его обнаружили лежащим в кровати в бесчувственном состоянии. Профессор Руссо очень разгневался и обругал Кэмпбелла. Однако цель его маневра была достигнута. Корнелия еще раз отправилась с ним в пальмовую рощу и на следующее утро вернулась, сияя от восторга, с зарисовками совершенно новой и уникальной формы Limulus.

Затем он убедил Корнелию добывать для него виски. Но это продолжалось недолго, потому что вскоре прибыл базовый корабль, и работа экспедиции подошла к концу. Тогда профессор Руссо столкнулся с проблемой: Корнелия решительно отказалась покинуть остров до тех пор, пока она не увидит еще нескольких зверей Кэмпбелла. С той же горячностью он отказался покинуть Корнелию; и они не могли возвратиться вместе из-за тех же самых животных.

Начальник экспедиции решил, что они оба – взрослые люди, имеющие право принимать самостоятельные решения, так что он оставил им палатки и припасы и принял меры, чтобы моторная лодка периодически совершала рейсы на риф Джексона. Он говорит мне, что, поскольку у Корнелии немного денег, а у Кэмпбелла вообще не было ни цента, когда его выбросило на берег, то им будет непросто платить за выпивку. Когда их видели в последний раз, они пытались заняться перегонкой молока кокосовых орехов. Возможно, мы когда-нибудь выясним, удалось ли им добиться успеха.

– Ну, спасибо вам, доктор Тоболка, – сказал Виллисон. – Возможно, мне следует отослать туда его книги. Как вы думаете?

Дар божий