Ярих Проныра

Еще минута понадобилась, чтобы отряд принца осознал, что все еще жив, а наемники королевы увидели, что ни одна их стрела не достигла цели. Они помнили о заколдованных самопалах, пули которых едва не перебили их в лесу. Сейчас то, новое, купленное за большие деньги у низкорослого народа оружие, вместе с порохом было спрятано и заперто в складе. А теперь и луки отказываются поражать врагов? Хорошо хоть стрелы не вернулись обратно. Стража в суеверном ужасе попятилась.

– Кто побежит, пристрелю! Все вы знаете, как я лихо стреляю! – раздался рев Шнюльфика.

Воины его остановились, но луки все же опустили. Никто не хотел получить ранение или смерть от собственной стрелы.

Воспользовавшись замешательством противников, Перетяг по пологому склону вывел отряд из оврага. С немым торжеством его воины взирали на смущенных противников, и тогда произошло то, чего не ожидал никто – стражи, чьей родиной был этот маленький город, то есть все, за исключением наемников, со словами: – «С ними воля Божья», – перешли на сторону принца.

Улыбнулся Перетяг, оглядев рать, скрутил лихо ус:

– Да разве можем мы теперь проиграть, когда за нами правда? Сейчас или никогда! – кричал он жадно внимавшему его словам войску, – Освободим наш город от иноземной скверны, от смрада, что заволок наши улицы и не дает дышать нашим людям.

Голос его звучал мощно, как раскаты грома.

– За жен и детей наших, которых мы сорвали с мест и спрятали по чужим деревням, потому, что родной город стал не безопасен. Вперед, братии! У нас нет другой дороги!

И войско, словно одно целое, метнулось на врага.

Шорох вертел мечем так, что он свистел, рассекая воздух, и звенел, разрубая плоть. Ярих зажмурился, наклонился вперед, вцепившись левой рукой в седло и уткнувшись лбом в щит. Он чувствовал запах крови и понимал, что брызги на щеках – не вода. Он предпочел бы оказаться в другом месте, но порой жизнь не предоставляет выбора.

– Шнюльфик! – рыкнул толстяк Болдырь. Он умудрился переорать звуки сечи, – Где он? Упустили гада! И тут не только отряд принца, но и наемники поняли, что их командир исчез.

– Болдырь, Шорох, Кряж, Глот, Верт, – окрикнул Перетяг воинов, сражавшихся рядом, – В погоню!

Пять всадников покинули поле боя и пустили коней в карьер по направлению к городу.

Быстро скакать на лошади было так же здорово, как и лететь на Уханчике. Ярих по-прежнему сидел впереди, держа одной рукой щит, другой гриву, а между щитом и Ярихом ехал, с трудом приходя в чувства, впечатлительный Велиофант.

– Все думают, что я привел отряд в засаду? – набрался смелости задать вопрос Ярих.

– Глупости, – невесело усмехнулся Шорох, – Мы могли остановиться в каком угодно месте. Ты этого не знал. Только Прощщелыга.

Они въехали в город. Ворота были не заперты. Воины переглянулись и на полном скаку проскочили мимо обалдевших стражников.

– Разойдись! – ревел Болдырь. – В стороны!

Не сбавляя скорости они мчались по улицам. Прохожие прижимались к фасадам домов, торговцы прятались за ларьками. А затем выскакивали, глядя в след, когда понимали, что это не стража королевы, а люди принца. Самые любопытные и бесстрашные бежали следом.

Перед королевскими теремами Шорох почти на ходу выскочил из седла, схватил и стащил с лошади Яриха, с трудом отодрал от толстого войлока, и подал ему в руки Велиофанта.