Ярих Проныра

Оказалось, это алтарь, освещенный зажженными по кругу кострами, возле которых сидели неподвижно, словно спали, тощие фигуры.

Около сотни шагов осталось до них, когда Ярих спросил Велиофанта:

– Пойдем дальше?

– Идем, хотя бы узнаем, чего им от нас нужно, – нотки беспечного любопытства слышались в голосе домового, – Ты волшебник, помнишь?

– Да.

– Этот город построил такой же волшебник как ты, я имею в виду настоящий, могущественный.

Щеки Яриха зарделись, и он рад был, что в полумраке этого никто не видит.

– Здесь место силы, – продолжил Велиофант, – Магия твоя здесь не имеет границ, ты сможешь все, что захочешь, поэтому, будь аккуратен. Думай о том, что делаешь.

Они дошли до единственного светлого места в этом «погребенье», Ярих сам придумал название и даже не подозревал, насколько прав. Существа, руки которых были похожи на когтистые лапы, а лица обезображивал звериный оскал, вышли навстречу. По сравнению с этими, людей, принесших их сюда вполне можно считать милыми, решил Ярих.

Он спрыгнул, встал впереди Уханчика и сказал:

– Мы вам поможем. Вы ведь для этого нас захватили? – Ярих решил, что каким-то образом они узнали, что он волшебник.

Раздался оглушительный хохот, и из темноты выкатилось ложе, на котором расплылся угрожающих размеров толстяк. Его железную на колесах кровать толкала толпа людей. Толстяк с трудом приподнялся на локте, ловкие слуги тут же напихали под него подушек. Но, что сразу заметил Ярих, в отличие от остальных он имел человеческий облик.

«Так вот почему все тут такие худые. Все съедает этот тип», – решил Ярих и ждал, что будет дальше.

Величественный толстяк разглядывал их с интересом и даже тенью сожаления. А потом, лениво махнул рукой и ближайший к Яриху жрец прогнусавил:

– Вам выпала честь принести себя в жертву во имя Великого города.

С кинжалами в руках поднялись и другие жрецы.

Ярих глянул на Велиофанта и Лиарну. Они, видимо, как и он, смысла в происходящем не находили.

Жрецы, между тем, приближались.

– Стойте. Замрите, – скомандовал им Ярих.

И, невнятные личности застыли, не успев оскалиться.