— Не стая, а только один: черничный джем с кайенским перцем, — прозвучало с опозданием.
Таня едва удержала глаза в орбитах. Но ощущения действительно были необычными: пламенное мгновение сменилось нежностью, наслаждение уже растекалось по языку.
— Обязательно все делать острым и с перцем?
— Вовсе нет, здесь много сладкого. Пирожные и тортики вообще не из фруктов, — Анси удивился. — Но в основном — все праздничное, жгучее. А так — каждый волен сам выбирать, чем питаться. Из злого ты почти все попробовала. Остались только роллы из вяленого банана и ежовой груши.
Лежали, словно римские патриции, между разговорами забрасывая в себя торжественные кушанья. Таня нашла в себе силы и разделила с Анси пирожное. Очень сладкое, как выяснилось. Лютик тоже не отказался от кусочка такого лакомства и, распробовав, пошел крадущимся шагом угощаться уже у всех и каждого.
— Расскажи о вашем мире. Или правильнее — реальностях?
— Скоро все обитатели лагеря сюда подтянутся, — задумался Анси, — до этого нужно отдохнуть. Может, пробежимся? Так и поговорим.
— Ты садист? Признавайся, чего уж там, — попросила Таня.
— Я добрый и пушистый! Как Лютик, — улыбка была откровенной и обезоруживающей.
— И обессилевшей девочке предлагаешь пробежку после еды? Что же тогда жестокость?
— Лежать дальше — жестоко по отношению к себе. Сейчас все разойдутся поразмяться. Движение помогает пищеварению и снимает тяжесть. Разве не знаешь?
— Ох! Ладно, — приподнялась на локте с колен Анси Таня, — побежали, только легонько. Лютик! Ты с нами?
Мохнатый защитник покосился на пирожные, но резво прыгнул через свои желания и поспешил опередить парочку.
— Он точно не садист? — техник сидел с вытянувшимся лицом.
— Проверял уже, — снизошел оператор, — легкий бег и физическая активность после еды действительно полезны.
— Придурки.
— Куда им до тебя, — осклабился оператор.
Часть 11
Путь пролегал среди холмов. Горы по-прежнему висели будто над головой и одновременно вдали, но к этому чуду Таня уже привыкла. Деревьев было совсем немного, в основном все тот же незнакомый высокий кустарник.
За очередной возвышенностью открылся пологий длинный склон, сплошь покрытый фиолетовым ковром. Гигантское полотнище было явно живым: по нему прокатывались огромные волны вдохов и — как дополнение — мелкая дрожь от ветра. Запах дурманил настолько, что даже Лютик остановился.
ebooksa