Под руку с Одиночеством

«Что ты заметил?»

«Когда начинаешь присматриваться к деталям, становится душно.»

«И?»

«И — ничего. Надо же было вас как-то отвлечь.»

Часть 39

Горан не был ей неприятен, но развивать с ним любого рода отношения вместо Тима Танька считала невозможным.

Домик помощников Капитанов располагался почти на вершине холма. Обдуваемое слабым ветром и наполовину скрытое выгоревшими деревьями от летнего солнца, деревянное строение напоминало полностью выкрашенный в белый цвет фахверк[57].

Молчаливость и рассеянность Тима окружающие списали на долгожданную встречу мальчика с кумиром, что помогло Таньке сравнительно легко найти помещение для переодевания… все в тот же белый цвет!

«Да ядрёна вошь! — подумала Таня, открывая шкафчик Тима.

Чем тебе не нравится символ чистоты?

Однообразием! И брызги крови на нем слишком заметны.»

Она приуныла и даже поджала нижнюю губу — не помогло: и без того небогатый выбор сиял монотонной свежестью.

Рассмотрев Тима в зеркале, Танюша немного воспрянула духом:

«Нормальный такой, почти моя копия. Только вот „хвост“ жалко, хотя…

Он тощенький, как для мальчишки, даже с такими волосами похож на девочку! — в зеркале стрижка средней длины, закрывающая уши и шею, топорщилась эффектным беспорядком в разные стороны.

Ничего ты не понимаешь, он хорошенький! — томно подумала Танечка и стала раздеваться.»

В самом темном углу комнаты робко пошевелилось что-то скромное. Не поворачиваясь, Танюша отрешенно разглядела в зеркале незаметную девочку своего возраста, примостившуюся на скамейке. Белобрысая незнакомка была увлечена разгадыванием кроссвордов, лобик хмурился, карандаш в руке передвигался от столбца к строке.

Не поднимая головы, незнакомка спросила:

— Тим, а наслаждение устами прадеда — как будет?

— Лю-до-ед-ство, — задумчиво протянула успевшая проголодаться Танька, вновь разглядывая Тима. — Фу, мерзость какая! Эти вареные старческие губы, жареные щеки. Б-р-р!