Кредо холопа

– Да, разрешу, – кивнула головой Ярославна. Гриша возликовал, а она добавила: – А пока ты будешь смотреть, я с тебя мертвого стащу штаны, и тоже посмотрю.

– Э, не занимайся ерундой, – махнул рукой Гриша. – С мертвого штаны собралась спускать. Только скажи, я тебе сам все, что захочешь, покажу, даже потрогать разрешу. Я не жадный. Это ты за свое добро трясешься, будто оно у тебя позолоченное. Особенно теперь глупо. Когда ты вон в том теле была, то да, было что беречь. А сейчас-то что? Ничего особенного. К тому же это тело я уже видел и щупал, а то для меня остается загадкой.

Вдруг из коридора отчетливо донеслись голоса. Кто-то направлялся в операторскую. Гриша ловчее перехватил жезл, Ярославна спряталась за его спину, чтобы ненароком не попасть под ударную волну.

В операторскую, ни о чем не подозревая, вошли двое – один в камуфляже и с оружием, второй штатский. Грише показалось, что этого штатского он уже видел. Вспомнил даже где. Он входил в состав комиссии, которая навещала его еще у опричников.

– Так вот, надо тут все зачистить после… – штатский осекся, тупо уставившись на Гришу и Ярославну. Тип в камуфляже был менее подвержен заторможенности, и сразу же схватился за автомат. Гриша только того и ждал. Он до конца не понимал, какая сила превращает его волшебную палочку в оружие массового поражения, но интуитивно чувствовал, что чем интенсивнее его эмоции, тем мощнее выплеск разрушительной энергии. В первый раз, когда убил помещика, был так напуган, что едва Титу не уподобился. И каков результат! Чуть весь особняк не разнес. А вот когда расправлялся с надзирателями, действовал уже расчетливо, без ярких эмоций, потому и лупил точечно, даже ни одного строения не разрушил. Сейчас в нем смешались страх и ненависть, притом ненависти было больше. На опричников Гриша был сердит ужасно. Сколько всего он от них натерпелся! Похитили, держали в неволе, отлучили от всех радостей жизни, кормили отвратными кушаньями. Обещали денег и блондинок, вместо этого планировали зверски убить и утилизировать останки. Но самое главное – в штате опричников числился некто Лев Толстой, к которому у Гриши имелся особый счет. Мало того, что этот бородатый недочеловек понаписал кучу толстых нудных книжек, которыми на протяжении десятилетий истязали детей в школах, так он еще и обидел лично Гришу, нанес ему, можно сказать, глубочайшее оскорбление.

Гриша взмахнул жезлом, как родной бейсбольной битой – его излюбленным оружием в борьбе с недругами с соседнего района. Двух опричников буквально разметало на куски, во все стороны полетели окровавленные ошметки, осколки костей, веселыми гирляндами взвились в воздух вырванные из туш кишки. Толстую бронированную дверь операторской вынесло в коридор вместе с массивной рамой, стены с грохотом обрушились, обнажая соседние помещения. Там тоже копошились люди – перебирали уцелевшие бумаги, вскрывали сейфы, рылись в шкафах. Обломки стен засыпали их, убивая и калеча. Раздался жуткий треск, потолочная плита, прежде опиравшаяся на несущую стену, разрушенную Гришей, опасно просела, сверху кто-то пронзительно закричал, будто хозяйство дверью прищемивши.

Под завалами предсмертно стонали люди, кричали от боли, взывали к богу. Гриша видел торчащие из-под кирпичей окровавленные руки и ноги. На одного счастливчика упал сейф, и размозжил голову. С потолка сыпалась пыль и мелкие кусочки бетона. Плиты перекрытия просели, держась на честном слове. Все здание могло рухнуть в любую минуту, к тому же Гриша не знал, насколько оно велико и как много сверху этажей. Если один-два, шанс уцелеть еще есть, а если пять-шесть, то сразу в лепешку без всяких вариантов.

Ярославна, оправившись от потрясения, выскочила из-за Гришиной спины и подобрала с пола окровавленный автомат.

– Не вздумай больше махать своей волшебной палочкой! – предупредила она. – Дом обрушишь.

– Тебе жалко? – надулся Гриша. Вместо того чтобы восхититься его крутостью и разрушительностью, Ярославна опять начала ворчать. – Не на твои деньги построен.

– А если на нас рухнет? – подсказала Ярославна.

– Это да, неприятно будет, – согласился с ней Гриша. – Мне сейчас помирать никак нельзя. У меня огромные планы на будущее. Уж теперь-то, с волшебной палкой, я разгуляюсь. За все бесцельно прожитые годы оторвусь. Блондинки, тачки, яхты, игровые автоматы. Киллера найму, пускай моих школьных учителей отстреляет. Поздно, конечно, но лучше поздно, чем никогда. Не себя, так других детей от них спасу.

Поднявшаяся пыль начала оседать, Гриша расслышал крики, уже не предсмертные, а просто испуганные. Оказалось, не все опричники погибли, и даже не разбежались. Вдруг что-то зло просвистело у виска, и вышибло искры из железного корпуса ретранслятора. Ярославна вскинула автомат и дала очередь вслепую. Из пыльного тумана прилетела еще одна пуля, едва не застрелив девушку. Следующая прострелила Гриша штанину в районе гульфика. Парень выронил жезл, руки запустил в штаны, торопливо ощупал хозяйство, пересчитал добро, проверил, все ли на месте.

– Нашел время яйца чесать! – сердито крикнула Ярославна, опустошившая рожок автомата. – Бери жезл, создай щит. Сейчас убьют, и не будет у тебя никаких блондинок.

– Ты понимаешь – еще бы чуть-чуть, и все, – со слезами на глазах простонал Гриша, пытаясь добиться сочувствия. Он оттопырил штаны, показывая Ярославне сквозную дырку.

Ярославна подхватила жезл и силой впихнула его Грише в руку.

– Создай щит! – потребовала она.

– Да не умею я!

– Ты вообще ничего не умеешь!

– Базар фильтруй! – прикрикнул Гриша. – Ты со мной пиво пила? Нет. Вот пиво я пить умею так, что всякий позавидует. А как я могу лежать на диване и ничего не делать! Это тоже талант.