Дева и дракон

Голос его дрожал, сам Артур выглядел так, будто намеревался с минуты на минуту грохнуться в обморок.

Им обоим, в равной степени, не хотелось подъезжать ближе, и выяснять, что же они заметили. Но Ратибор, взяв себя в руки, тронул лошадь вперед. В конце концов, разве мало уже ужасов они повидали? Еще один ужас едва ли их впечатлит.

Но он ошибся.

Артур начал блевать прежде, чем успел понять, что происходит. Рвота, выскальзывая изо рта щедрыми потоками, падала на его грудь, забиваясь между звеньев кольчуги, орошала лошадиную спину и большими каплями сыпалась на землю. Он зашатался в седле, явно собираясь выпасть из него, и Ратибор в самый последний момент успел подъехать к соратнику и придержать его рукой. Вождя не вырвало, но он был близок к этому. Сам удивлялся, каким чудом сумел удержать в себе содержимое желудка.

Привязанный за руки и за ноги к ветвям близко стоящих деревьев, перед ними предстал похищенный ночью Петя. Точнее, предстало то, что осталось от Пети. А сталось от него негусто.

Неведомый монстр располосовал Петину тушку от паха до горла, и выгреб из нее все содержимое. Грудная клетка была разрублена и распахнута, ряды ребер смотрели в стороны, подобно створкам ворот. Половые органы Пети выглядели так, будто их сунули под стотонный пресс. На руках, ногах и лице алели многочисленные следы от порезов – судя по всему, паренька долго и яростно терзали, медленно, по капле, выдавливая из него жизнь. Один глаз отсутствовал, его то ли вырезали, то ли выдавили, второй полностью заплыл, превращенный в узкую щелку огромной, на половину лица, гематомой, которую могла оставить после себя пудовая кувалда или аналогичный инструмент.

Под телом несчастного Пети его внутренние органы не валялись, из чего можно было заключить, что пытали и убили его где-то в другом месте, а затем притащили сюда и повесили на ветвях для просушки. Повесили не для красоты. Повесили, дабы его соратники полюбовались на изуродованный труп своего друга.

– Валим! – хрипло крикнул Ратибор. Он тряс Артура за плечо, старясь привести того в чувства, но взгляд соратника был мутный, а изо рта, вместе с каплями рвоты, вырывался какой-то жуткий хрип. Хрип человека, лишившегося рассудка от ужаса. Лошади под ними нервно плясали, то ли напуганные видом зверски умученного Пети, то ли чуявшие что-то недоброе, притаившееся поблизости.

Вдруг передние ноги лошади Ратибора резко провалились в какую-то яму, умело скрытую набросанными сверху ветками и присыпанную листвой. Всадника бросило вперед, и он вылетел из седла, со всего маху грянувшись о землю. В глаза его потемнело. Он изо всех сил пытался удержать гаснущее сознание, но не преуспел в этом. Все-таки вырубился. Ненадолго. Без сознания он пробыл не более минуты, а когда вновь открыл глаза, почувствовал боль в отбитой голове, и услышал рядом с собой болезненное ржание лошади. Перекатился на другой бок, и увидел своего скакуна, который судорожно извивался, лежа на земле. Обе передние ноги лошади были сломаны.

– Артур? – прохрипел Ратибор. – Артур?

Он поднял взгляд, и увидел лошадь соратника. Только лошадь. Всадник пропал из седла.

– Артур? – громче закричал Ратибор, поднимаясь на ноги. Его пошатывало, и он вынужден был схватиться руками за ствол дерева.

Артура нигде не было. Он исчез. На земле валялся его топор, а еще чуть дальше островерхий шлем с декорированной медью полумаской. На шлеме Ратибор обнаружил пятна свежей крови.

– Артур? – закричал вождь.

Где-то неподалеку прозвучал истошный визг, в котором Ратибор не сразу распознал голос соратника. Он выхватил из ножен меч и поспешил в ту сторону. Его пошатывало – сказывались последствия падения. Если бы не шлем, он бы неминуемо проломил себе голову о твердую землю.

– Артур, я иду! – крикнул Ратибор. Его друг больше не подавал голоса.

Он обогнул группу тесно стоящих деревьев, которые почти сплелись стволами, и увидел своего соратника. В первое мгновение показалось, что Артур просто стоит с опущенной головой и безвольно повисшими вдоль тела руками. Но когда Ратибор подбежал к нему, его охватил неистовый ужас. Его друг не стоял. Он был насажен задом на огромный кол, который, подпирая мертвое тело, удерживал его в вертикальном положении. Остекленевшие глаза Артура были широко распахнуты, будто перед своей ужасной смертью он увидел нечто немыслимо страшное. И Ратибор знал, что он увидел. Монстра. Того самого монстра, что методично и целенаправленно покрошил всю их малую дружину. И этот монстр был где-то рядом.

– Покажись! – закричал Ратибор, но страха в его голосе было больше, чем ярости. Он лихорадочно крутился на месте, бестолково размахивая перед собой мечом.

– Выходи! – кричал он. – Выходи, тварь! Выходи и дерись!

Ратибор услышал за своей спиной треск ветвей, и обернулся. Глаза его полезли на лоб от ужаса, меч выпал из обессиливших пальцев. В штаны потекло и посыпалось.