Безумные сказки Андрея Ангелова — 3

Жора преданно открыл кейс и показал икону Михал Михалычу. А чуть в стороне загромыхали пистолетные выстрелы, и полилась человеческая кровища.

8. Главная столичная помойка

— Мое имя — Валерий Клюев, — представился киллер. — И мне с вами нужно побыть ночь. И, возможно, завтрашний день.

Везде лежали груды мусора — повсюду расстилалась Главная столичная помойка. Здесь жили и живут (и будут) жить бомжи.

— Я — Профессор, — величаво молвил мужчина с бородой. — И я главный в артели. Мы не имеем гордость сердца, и поэтому гордость не имеет нас.

— Я — Фёдор, — сурово сказал мужчина без бороды. — И я живу на помойке. Но прежде это мой дом, а потом уже помойка.

— А я Тома — гражданская жена Профессора, — с достоинством произнесла женщина. — В нашем доме имеют место быть наши законы и обычаи. Они — просты, но они есть.

Зверь не издал ни звука, а добродушно повилял хвостом, улыбаясь.

— Я — Нацик, и я — фашист, — заносчиво выкрикнул лысый парень. — И у меня вопрос к тебе, Валера Клюев! Какого хрена ты сюда припёрся?!

— Заткнись, Нацик! — кротко заявил Профессор.

Бомжи сидели вокруг костра, в котелке на рогатинах булькала картошка, на травке лежали канапе с чёрной и красной икрой, протухшая лососина и свежий миндальный расстегай.

— Нацик, а знаешь, в чём разница между тобой и порядочными бомжами? — без злобы спросил Клюев.

— В чём, сволочь!?

— Да в том, что все бомжи опустошают живот один-два раза в сутки. А ты, Нацик, делаешь это каждый раз, как только открываешь рот.

Бомжи ехидно засмеялись. Зверь повалился на спинку, и от избытка чувств замахал лапами. А потом случилась драка, и Клюев сломал фашисту нос бутылкой «Пунша». Вдребезги.

— Фёдор, помоги Нацику смыть кровь и приклеить гигиенический пластырь, — исчерпал инцидент Профессор, при молчаливом одобрении коллектива. Не одобрял ситуацию только сам фашист, но его никто не спрашивал.

Профессор расчесал бороду и сказал речь, рассчитанную на Клюевское просвещение:

— Главная столичная помойка по площади не меньше Занзибара. Бомжей здесь неисчислимое число. Живут артелями, вроде как мы. Так легче и безопасней. Помойка — это конкретно бездонное дно. Можно найти всё, что угодно. От сервелата до норковой шубы, от пакетов с осмием до марсианского лунохода.

Фёдор, Тома и Зверь с любовью смотрели на Профессора. Нацик плевался в сторонке.

— В нашей жизни есть нюанс, — продолжал глава артели. — Мусоровозчик Леонид, слово которого скрижаль! Каждый день, утром и вечером, Леонид приезжает на помойку, и вываливает городской мусор. Потом забирает у бомжей находки магазинного вида, и увозит их на продажу в Столицу.