— Хочешь, тебя попробую?..
Вернулся надзиратель, кивнул охране на доктора. Тюремщики, не спеша, подгребли к агрессору. Один взмахнул кулаком, и зэк упал. Также неспешно, охрана заработала ногами. Били без жестокостей, скорее формально. Мзда от Уинстона до сих пор шелестела в карманах. Потом всё ушли.
— Животные, — без особой злобы проворчал арестант, поднимая голову от пола, и трогая разбитую губу.
32. Пиво и водка
«У Татарина» этим осенним вечерком было многолюдно. Аникита Иванович Репнин — главврач городской поликлиники, решал куда опустить тучное тело. В мощных ручищах — пиво и блюдце с рыбкой. За угловым столиком он приметил парочку знакомых лиц.
— Разрешите? — не дожидаясь ответа, кряхтя, опустил дородный торс на стул. Отхлебнул пивка, бросил в рот кусочек карася. Спросил благодушно:
— Кажется, вы друзья Андрея Васильевича?..
Барин и Халюкин молча переглянулись.
— Я его бывший начальник. Два года назад Андрей внезапно сошёл с ума. Начал бормотать странную ерунду, задавал какие-то удивительные вопросы… зачем-то купил живого гусака… перестал ходить на работу. А потом вдруг… исчез. Вы не в курсе?
Мы очень мало знаем о прошлом друг друга, даже о прошлом близких людей. А о настоящем ещё меньше, особенно если близкий человек перестал быть близким.
Бизнесмен и прокурор вновь сыграли в переглядки и выдали в унисон:
— Мы с Андрюхой больше не контактируем. Он предал нашу дружбу.
Да уж, да уж. Такова наша жизнь. Иногда к счастью, иногда к сожалению. Угловой столик заказал бутылочку «белой», дабы помянуть предмет разговора. А потом двое верных друзей рассказали:
— Андрюха раздобыл кучу бабла. Где — никто не знает. Купил квартирку в Питере, а в его окрестностях построил женскую клинику. Всего за полгода! Лечит только богатых и знаменитых. Соответственно, сам обитает там же, попутно женился на сестре Ириши. А месяц назад купил самолет и отчалил на нём отдыхать в Африку… по словам Маргариты.
— Занятная хреновина, — подытожил Репнин.
33. Срок годности рубля
Ближе к ночи Бутербродов достал из-под лежака палец аббата, тщательно обмыл и отёр полотенцем.
— Фух! — доктор засунул мизинец в рот и стал мужественно пережёвывать.
Палец был толстый и скользкий, острый ноготь царапал язык, зубы вязли в сладковатом мясе. Слышался хруст косточек.
— Не мешало бы запить… — Андрюха, по ходу, глотнул водички. — Фуух! — наконец, палец был съеден.