Творец счастья

– Ну и хорошо. Доктор сказал, что мы сможем забрать тебя завтра. А сегодня еще нужно полечиться. Мы с мамой тебя подождем. Договорились?

– Да, – отвечает Паша слабым голосом и я чувствую, как ком подкатывает к горлу.

Но понимаю, что сейчас нельзя плакать и истерить, иначе сын тоже расплачется. Беру себя в руки и уже спокойным голосом говорю ему:

– Ты поспи, наберись сил, а завтра мы тебя заберем. Люблю тебя, солнышко. Выздоравливай.

***

Сидим с Мишей, ужинаем в кафетерии, что на первом этаже офицерского общежития. Он сосредоточенно уплетает котлету с салатом и поглядывает на меня. Я тоже решаю хорошо подкрепиться и расправляюсь со своим ужином.

Теперь, когда опасность для жизни Пашки миновала, я чувствую себя лучше и мозг даже начал работать, как прежде. И этот орган полон вопросов, так что они вот-вот попрут из меня. А чего я стесняюсь? Может, надо прямо все спросить и не будет больше глупых предположений? Но жизненный опыт черным червем точит надежду, потому что знаю, люди часто лгут, преследуя свои низменные цели, и если сейчас я услышу ложь, то как потом мне относиться к этому человеку? Оценивающе смотрю на Медведя и думаю-гадаю: «Солжет или нет?»

– Свет, ты хочешь спросить: почему я делаю это? Ведь так?

– Да, и, пожалуйста, мне нужна только правда.

Я беру чашку с чаем, делаю глоток и смотрю на Мишу в ожидании. Он тоже неторопливо пьет свой горячий напиток, потом вздыхает тяжело, упирается руками в стол и откидывается на спинку стула.

Можно ответить одной фразой – всего три слова, но… – он делает задумчивую паузу, а потом продолжает, как бы приняв решение. – Но это, опять же, вызовет новые вопросы. Если никто из нас их не задаст, то снова начнутся догадки и предположения. Поэтому начнем все со дня нашей встречи. Когда я увидел тебя в ресторане того «Нёмана», почему-то не смог отвести глаз. Честно признаюсь – раньше мне не нравились блондинки с голубыми глазами. И вот, я смотрел на тебя и не понимал, что со мной происходит. Дальше – ты поразила меня своей смелостью, потом удивила своей решительностью. Следующим этапом, как ты помнишь, была борьба на полу, – уже с улыбкой говорит он. – И я был сражен во всех смыслах этого слова. В тот момент я должен был сказать, что ты мне нравишься. Но не сказал, за что потом ругал себя каждый день. Да, ругал себя, когда пытался найти тебя и не смог. А найти очень хотел. Потом попытался тебя забыть, но опять же, не смог. А потом, когда выяснилось, что ты рядом, буквально в соседнем здании, очень обрадовался. Но ты избегала встречи со мной, а вызвать тебя в кабинет, как твой начальник, я не захотел. Боялся, что мои попытки пооткровенничать будут выглядеть, как подкат шефа для интима. То, что ты видела в массажной… Сразу скажу – я с Агнешкой не спал, как она ни старалась соблазнить меня.

Он замолчал, вздохнул и уставился на меня, рассматривая мою реакцию. А я затаила дыхание и молчу, сдерживая порывы нервно всхлипнуть. Сказать ничего не могу – грудь сдавило и сердце уже который раз пропускает удары.

– Ну вот… Так что там дальше? А-а. Ты привезла Пашку. Я подумал, что ты замужем, и э-э… немного поволновался. С малым мне было приятно и интересно общаться. Он славный парень, – снова тепло улыбается Миша. – Хотелось устроить для него увлекательные и развлекательные эти несколько дней в Дубравушке. Видимо, сказывается моя детская душевная травма. Нас с мамой отец бросил, когда мне было пять лет. Может быть поэтому я хотел подарить Пашке немного теплого отцовского внимания. Но видел, что ты сердишься. До сих пор не могу понять, почему. Прости, если обидел тебя, – снова тяжелый вздох. – Ну а насчет того, что приехал сюда с тобой и, по возможности, помогаю – люблю тебя и люблю Пашку. И по-другому поступить никак не мог. И это тебя ни к чему не обязывает. Видел, как ты цветы мои на помойку вбросила… так что, не надо себя заставлять…

– Это были от тебя цветы? – вдруг обретая дар речи, спрашиваю я.

– Я же записку написал… – опускает он глаза, – прости, сам должен был подарить…

– Там было «М.К.». Я подумала, что это от Марата Кулагина.

– Серьезно? – удивляется он. – А если бы знала, что от меня?

– Все равно бы выбросила, – отвечаю так же с улыбкой и быстро добавляю, – потому что у меня аллергия на лилии. Сразу глаза слезятся и нос течет. Так что, дарить мне надо неаллергенные цветы.

– Например? – он заинтересованно поднимает бровь.

– Герберы, георгины, розы можно… А вообще, Миша, не надо цветов. Ты и так сделал очень много. Спасибо за Пашу. Спасибо, но…