Творец счастья

Словом «недоразумение», по ее тону понимаю, она назвала этого мужика. Тот это тоже понимает и делает грозный вид. Света невозмутимо переплетает руки на груди и смотрит на него, мол «ну и че ты ерепенишься?»

Я с интересом рассматриваю мужика. Высокий, но ниже меня, крепкий, но уступает мне в комплекции. Возможно, спортом занимается, даже скорее всего, иначе что ему делать в закрытых коридорах арены, куда зрителей не пускают.

Мужик в ответ так же пристально буравит взглядом меня. Соперника оценивает, вроде как. Отлично. Зацепимся.

По моему выражению лица, видит, что не просто я прохожий. Понимает, видимо, что у меня больше заинтересованности, чем у обычного знакомого Светланы.

– Светлана Васильевна, не представите ли вы мне вашего собеседника? – спокойно спрашиваю я.

– Анатолий Корзун, – тут же отвечает девушка, указывая на мужика. Потом переводит руку в моем направлении и представляет меня. – Михаил Михайлович Калиновский – владелец Дубравушки.

– Ты забыла сказать, что я отец твоего ребенка, – щурится мужик в презрительной усмешке. Видимо, сказав эту фразу, ожидает, что убьет мою заинтересованность к Свете.

– Отец, ух-ты! – наигранно восхищаюсь я, будто бы познакомился с первым космонавтом, высадившимся на Луну. – А как сына зовут? – спрашиваю я, изображая высшую степень внимания.

– Э-м-м… – мнется мужик и бросает взгляды на Свету, силясь вспомнить имя. – Э-м… Павел, – наконец, отвечает.

– Отлично! Отец, который с трудом вспомнил имя сына, – улыбаюсь так же презрительно, как он пару минут назад.

– Светлана Васильевна, будьте так любезны, спуститесь во второй сектор. Там вас Илья Петрович дожидается, – вежливо выпроваживаю девушку, потому что не стОит ей слышать наш дальнейший мужской разговор. И продолжаю, когда она послушно удаляется. – Так что, «ОТЕЦ», ты хочешь от Светланы?

– Не твое дело! – зло смотрит он на меня.

– Почему же не мое? Как раз мое, – зло улыбаюсь я. – Жениться на ней собираешься, а? Семья тебе резко понадобилась.

Мужик молчит, прикидывает, стОит ли со мной связываться. Может быть, он развернулся бы и ушел, но я продолжаю, и мои слова ножом режут по его мужскому самолюбию.

– Что-то ты, какой-то тормознутый, «отец». На пять лет тормознутый. Тебя сын-то хоть раз в глаза видел?

– Тебе-то какое дело? – снова ухмыляется этот мудак. – А-а, понятно. Торкаешь ее. Хе-хе… Так мне не важно, мне ж не жить с ней надо, а только штамп в паспорте и запись ребенка на нужной страничке и все. Можем с тобой договориться.

Вроде как, он меня хотел успокоить. Млять! Да у меня уже все кипит внутри! Однако, мой нордический характер в таких ситуациях часто берет верх, и я спокойно спрашиваю:

– Зачем? В некоторые страны не пускают без штампа в паспорте?

– Именно, – довольно соглашается он. – Ты ж, как мужик, понимаешь – нахрена мне вешать камень на шею в виде Светки и ее ублюдка. А ты можешь ее торкать, я ж не против. Ну что, договорились?

Ага, договорились, ща! Слово «ублюдок» было последней каплей в моей чаше нордического терпения. Я в одно мгновение хватаю этого засранца за шею и припечатываю к стене. Он не успевает среагировать и уйти в оборону, или отбить мою руку, поэтому повисает, распластанный о стену.