– Почти так оно и было, – призналась она. – Но ты расскажи, как там дела?
– Подожди, в конторе все узнаешь.
Ждать она не хотела, однако смирилась. Автобус подвез партнеров фирмы «Рэндалл и Крэг» прямо к зданию, в котором располагалась их контора, да и езды той было всего шесть остановок. Открыв дверь крошечного помещения, Рэндалл сразу направился к телефону. Аппарат, установленный в их конторе, был подключен к коммутатору круглосуточной секретарской службы.
– Были звонки? – спросил он и добавил, помедлив несколько секунд: – О’кей. Пришлите записи. Можете особенно не спешить.
Положив трубку, он повернулся к жене.
– Ну что ж, крошка, это самые легкие пять сотен, какие мы когда-нибудь зашибали.
– Ты выяснил, чем он там занимается?
– Конечно.
– Ну и чем же?
– А ты угадай.
Синтия смерила мужа взглядом.
– А по соплям не хочешь?
– Ладно, ладно, стихни. Тебе бы в жизнь не угадать, хотя все это крайне просто. Он работает ювелиром – шлифует драгоценные камни. И ты знаешь, что это было у него под ногтями, из-за чего он так всполошился?
– Ну?
– Ровно ничего страшного, да и вообще интересного. Красная полировочная паста. А он, со своим больным воображением, решил, что это засохшая кровь. Вот так мы и отхватили полкуска.
– Мм. Похоже, что так и есть. А работает он, как я понимаю, где-то в этом корпусе «Акме».
– Комната тысяча триста десять. Или, скорее, кабинет тысяча триста десять. А ты почему отстала?
Синтия немного замялась. Ей не хотелось сознаваться в своей неловкости, однако привычка – они с мужем всегда и все говорили друг другу прямо – оказалась сильнее.
– Я немного растерялась, когда Хог заговорил с тобой у входа в «Акме», и пропустила ваш лифт.
– Ясненько. Ну что ж, я… Погоди! Что это ты такое мелешь? Хог заговорил со мной?