— Я…
— Ты посмел восстать против посланца властелина ночи.
— Послушай… — внезапно Мясник бросился вперед и тут же ощутил в животе невыносимое жжение. Пистолет сумасшедшей также был с глушителем…
Новый жадный блеск в глазах Ларисы окончательно сломал Мясника. Сколько всевозможных пыток в жизни он придумывал другим. А вот теперь и его ждет такая же мучительная смерть. «Дьяволица! Она действительно дьяволица!»
Он упал на колени, поднял руку, пытаясь остановить ее.
— Кричи, что ты покоряешься ночному мотоциклисту!
— Я ему покоряюсь! Я ему отдаю полную власть над собой! В конце концов, я же действительно ему служил…
Удары хлыста рассекли ему сначала левый глаз, затем правый. Киллер понял, что никаких шансов выбраться у него нет. Сумасшедшая ослепила его…
Свирепый и непреклонный Мясник упал на землю и зарыдал как ребенок. Он вспомнил проклятье старика. Мясник молил у него прощения, как и у всех своих жертв…
А Лариса, издевательски хохоча, всадила в него несколько пуль. Затем села на мотоцикл и выскочила за ограду. Навстречу ей мчались пожарные машины.
Пожарные не заметили, как мимо них кто-то пролетел на мотоцикле.
Светлана увидела несколько милицейских машин, окруживших обгоревший дом. Милиция отгоняла шнырявших повсюду журналистов, желающих получить хоть какую-то информацию. Додонова подошла к неприступному кордону.
— Я — Светлана Додонова, известная писательница и журналист.
— Сожалею, но у нас приказ никого не пускать.
— Сделайте для меня исключение. Я — Додонова!
— Исключений быть не может. И не настаивайте.
Как раз в это самое время из обгоревшего дома вышел Федор Сазонов.
Заметив Додонову, хмуро кивнул сотрудникам:
— Пропустите ее.
— А мы? — заволновались журналисты.