— Я не… я не… — лепетала медсестра, понимая, что, возможно, это последние слова в ее жизни.
Мучительница наступила ей ногой на горло и надавила. От боли у Анюты полезли на лоб глаза, она начала задыхаться.
— Ты ничто! Дерьмо! И если еще раз вздумаешь пошутить, я раздавлю тебя как червяка. Поняла? Я тебя спрашиваю: поняла?
Медсестра судорожно кивнула.
— Будешь делать все, что я прикажу. Скажу ползать по полу — станешь ползать, скажу биться мордой о батарею — станешь биться!
И опять этот проклятый монотонный голос!
— Вставай! Идем!
Анюта поднялась. Полностью сломленная, она знала, что никогда уже не сможет ослушаться эту маньячку.
— Мы выйдем из больницы как две сотрудницы. Разговаривая со мной, смейся, только не переборщи.
— А если нас остановят? — робко заметила медсестра.
— Кто и почему?
— Кто-нибудь из врачей может спросить, почему я покинула пост? При выходе также останавливают и проверяют документы.
— Не болтай ерунды! Врачам в больнице ответишь, что отлучилась на несколько минут и оставила вместо себя замену. А при выходе… у вас что, закрытое предприятие?
Они вышли вместе из сестринской — жертва и преступник, хотя со стороны казалось, будто это коллеги по работе. С четвертого этажа спустились на третий, затем на второй. И вот, наконец — первый. В холле Анюту окликнула женщина из регистратуры:
— Анечка, ты куда?
Вопрос был задан совершенно безобидным тоном. Женщина поинтересовалась из чистого любопытства. Однако Анюта почувствовала, как Лариса сильно сдавила ей локоть.
— Нам, Анастасия Ивановна, надо выйти…
— Снова кавалер подкатил? Аня, Аня!
— Что вы говорите, Анастасия Ивановна?..
— А кто вместо тебя остался: Вера или Галя?