Чейз (ЛП),

— Я здорова, и с ребёнком всё будет хорошо.

— Я буду слишком назойлив, Лейла, и тебе придётся с этим мириться, — он широко ухмыляется мне и опять целует мой живот. — Папочка любит тебя, малыш. Так сильно, — он почти шепчет, его голос такой мягкий, что у меня на глазах наворачиваются слёзы. Он снова кидает взгляд наверх. — Не плачь, любимая.

— Я люблю тебя, Чейз. — Он улыбается мне самой широкой и счастливой улыбкой, что я когда-либо видела.

— Наконец-то.

Я хихикаю сквозь слёзы. Он встаёт и притягивает меня для глубокого поцелуя.

Чейз всполошился, когда я решила провести ночь у Никки. Я хочу подумать и восстановить силы. У меня двадцать пропущенных звонков от неё и миллион писем с извинениями. Я решаю заехать и избавить её от угрызений совести. Захожу к ней комнату и нахожу её сидящей на розовых простынях со скрещенными ногами. Она подпрыгивает, когда видит меня.

— Лейла? О боже, мне так жаль, что я дала твой номер! Но я услышала его сторону и подумала, что ты просто ступила и…

— Всё нормально, Никки, я тебя прощаю.

Она смотрит на мою сумку.

— Да! Ты остаёшься на ночь?

Я усмехаюсь.

— Естественно, как в старые добрые времена.

— Вы, ребята, помирились? — с любопытством спрашивает она.

— Да, но нам всё ещё над многим надо подумать.

— Не спорю. Давай устроим девичник? Фильмы и вредная еда, — предлагает она.

— Звучит не плохо. — Как раз то, что мне нужно после всей этой драмы.

— Что ты хочешь посмотреть? — говорит Никки, доставая все свои DVD-диски.

— Давай начнём с «Любви и баскетбола», — предлагаю я, улыбаясь.

— Хороший выбор. — Она готовит нам попкорн, и обе переодеваемся в пижамы.

Мы вместе забираемся на диван.