– Думаешь, кто-нибудь из них проснулся? – Он посмотрел на окна. Они плотно закрыты шторами, но он мог представить спящий город за окнами.
Мысль, что там таятся разбуженные Чародеи, не особенно нравилась ему.
– Да. Я думаю, это случилось. И Бич чует их во сне.
– Так что нам делать?
– Нужно найти их, пока они не разбудили его. Может, он все забыл. Но если он вспомнит... – она осеклась, будто слова не могли передать ее ужаса. – Если он проснется, наступит конец всем Чародеям.
– Даже тебе?
– Даже мне.
– Так нужно их найти.
– Этим займемся не мы. Нам ни к чему пачкать руки, – она направилась в спальню. – Они не могли уйти далеко.
У двери она остановилась и повернулась к нему.
– Ни в коем случае не выходи, пока я не позову, я должна вызвать того, кто ими займется.
– Кто это?
– Ты его не знаешь. Он умер лет за сто до твоего рождения. Но у вас есть нечто общее.
– И где же он сейчас?
– В могиле, где же еще? Он пытался тягаться со мной. Удивительно нахальный тип. В конце концов он пожелал стать некромантом и вызвал из какого-то мира, уж не знаю откуда, Хирургов. А с ними шутки плохи. Они гонялись за ним по всему Лондону. В конце концов он прибежал ко мне, – голос ее понизился до шепота. – Умолял спасти. Но причем тут я? Он сделал свой выбор. Хирурги взялись за него, и когда от него уже почти ничего не осталось, он сказал мне:
Она прервалась. Потом закончила:
– И я это сделала. Теперь он в Капище.
Шэдвелл молчал.
– Оставайся здесь, – еще раз предупредила она и вышла.
Капище. Еще одна из загадок Колдуньи. Когда-то это был центр ее культа, где ей поклонялись, как богине. Но жажда обладания Фугой сослужила ей плохую службу. Враги обвинили ее в измене и в бесчисленных преступлениях, начавшихся с материнской утробы. Произошла кровавая распря, о которой Шэдвелл мало что знал, и Иммаколата была изгнана из Фуги – задолго до появления ковра.