– И как же играют пауки?
Белесые глаза мигнули.
– Пауки не играют. Они едят и убивают, чтобы есть. Но я видел картину, когда спал.
– Сон?
– Да, да. Сон. Видеть, чего нет. Сон. Картина, когда не двигаешься и не ешь.
Даэмар откинул с лица белоснежные пряди густых волос. Пришлое чудовище звало играть, видело сон.
– Расскажи мне твой сон, Эстайн. Мне правда интересно.
– Интерес, любопытство, – проскрипел паук. – Знания. Разум. У вас все это есть.
– Есть, – мягко сказал Даэмар. – У меня – есть. Что ты видел во сне, Эстайн?
Паук перебрал ногами.
– Я видел красивое место. Высокие камни.
– Горы?
– Горы. Скалы. В горах дома и дворцы. Красивые арки, статуи и мосты. Все вверх словно растет, и будто бы камни живые.
– Тебе снилось прошлое эльфов, паук.
Не эльфы. Не люди, – тревожно заскрипел пленник, катая когтем кости. – Я видел людей, видел эльфов. Нет. Нет. Другие. Похожи, но другие. Там играли дети. В тени статуи. Большая статуя, женщина грозила небу мечом. А дети играли. Делали камешки. Вот так! – Он быстро цапнул одну костяшку, движение оказалось почти неуловимым, Даэмар ахнул.
– Клади! Попробуем! – Он сцепил руки в замок, разминая пальцы. – Но учти, я лучник три тысячи лет!
– Я запомнил, – проскрежетал Эстайн. – Ты лучник и учитель лучников. Вот, я положил. Кто быстрее?
Ладонь эльфа выстрелила вперед… и схватила пустоту.
– Мальчик был лучше всех, – задумчиво сказал паук, катая костяшку. – Маленький мальчик был быстрее. И дети…
– Побили его? – Эльф запросто коснулся когтя, забрал кость и повертел ее в пальцах. – Радовались вместе с ним? Учились у него? Дети, они…