Однако Пиребан, которому нечем было защищаться, лишь нахмурился и вспомнил, как открыл дверь.
— Мне надо выполнить задание, — произнес он, глядя, как пес царапает пол леопардовыми когтями. — А потому я хочу и должен победить эту тварь. — Пес несся на него во всю прыть, разинув пасть, и Пиребан сделал шаг ему навстречу. Пес помедлил, и через мгновение они сошлись, оказавшись одного роста. Пиребан уставился в сверкающие глаза чудовища. — Какими бы размерами и способностями ты ни обладала, ты всего лишь собака, — промолвил Пиребан. — А посему повинуйся мне!
Пес замер в нерешительности. Пиребан достал абрикос и показал псу, отчего тварь пришла в полное изумление.
— Ну-ка принеси! — крикнул Пиребан и забросил абрикос подальше. И пес тут же повернулся и бросился искать плод, радостно виляя змеей, которая заменяла ему хвост.
Пиребан подошел к ложу, раздвинул занавеси и увидел дряхлую старуху. Хотя семьсот лет в Дунивее равнялись шестидесяти земным годам, их оказалось достаточно, чтобы уничтожить девичью красоту.
Однако и в этом, как и во всем остальном, приключения жреца пока полностью соответствовали известным ему мифам. Поскольку сон королевы лунной страны был волшебным, она тут же превратилась в бледную стройную девушку, похожую на стебелек белого ириса. Она была облачена в пурпурное платье, расшитое желтыми бриллиантами, а топазовые волосы венчала золотая тиара. В руках она держала серебряную шкатулку, та приподнималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом.
Теперь Пиребан знал, что делать. Он склонился над ложем и, не прикасаясь к королеве, шепнул:
— Просыпайся.
И прекрасная королева Дунивея, проспавшая семьсот лунных, или шестьдесят земных лет, открыла глаза.
Они сияли, как летнее небо Дунивея, и были такими же холодными и пустыми. Она посмотрела на Пиребана без всякого удивления.
— Ты разбудил меня.
— Да.
— Ты не первый. До тебя это уже делали другие. К нашему общему сожалению.
Это уже никак не соответствовало известным Пиребану мифам.
— Что же, выходит, тебе не нравится, что я тебя разбудил?
— Нет, — ответила она, не сводя с него холодного, жесткого взора. — Ибо ты не тот, кто должен это сделать, как и все остальные были не теми.
— Тогда я оставлю тебя, и спи себе дальше.
— Этого не будет. Ты нарушил чары, и пока я не отомщу, поправ и гордость твою, и дух, и плоть, мне не удастся снова отойти ко сну.
И, произнеся эти неутешительные слова, королева Дунивея встала с ложа, подошла к бассейну и окунула в черную жидкость какой-то предмет, вынутый из шкатулки. По воде побежала странная дрожь, а через мгновение вода начала медленно набухать, словно вздыхала.
— Что ты туда бросила? — поинтересовался Пиребан, которому больше нечего было сказать.