Империя страха

— Аббат был любезен со мной, — сказал он. — Я всегда был другом Истинной церкви и не навлеку на себя ее гнев. Теперь вы можете идти; все завершилось.

Квинтус медленно поклонился:

— Я готов услышать ваше честное слово, что вы больше не навредите госпоже.

— Я даю его, — ответил Лангуасс с максимальной издевкой. — Но тем не менее сам буду присматривать за ней. Что касается ее ран, то Кордери их залечит.

— Благодарю, — сказал Квинтус, бросив взгляд на Ноэла, который согласно кивнул.

Цыганка отпустила плечо Ноэла, поблагодарив его взглядом, хотя он знал, что ничего не сделал — и ничего не достиг бы, если бы не Квинтус.

Лангуасс вместе с турком медленно вышли из камеры. Ноэл повернулся к Квинтусу, развязывавшему руки вампирши. У него опять засосало под ложечкой, он хотел выйти, чтобы больше ничего не видеть и не знать. Но остался, чтобы проявить великодушие по примеру Бога, в которого он никак не мог поверить всем сердцем.

Лангуасс решил сделать последний жест пренебрежения, и за уходящим Квинтусом послышался звук закрываемой двери. Дверной засов глухо щелкнул в скобах, оставил Ноэла с раненой женщиной.

7

Ноэл помог Кристель лечь на лавку, служившую ей кроватью. Прикрыть ей спину не осмелился. Ее руки были холодны, и это тревожило. Жаровня стояла рядом, и он надеялся на ее тепло.

Она была в сознании, но казалась изнуренной. Злоба, с которой женщина смотрела на своего мучителя, прошла. Ноэлу стало ясно, власть вампира над болью не безгранична. Кристель прикладывала определенные усилия, чтобы контролировать себя.

— Не бойся, — обратилась она к нему, — я не обижу тебя.

Ноэл улыбнулся, показывая, что не чувствует страха, хотя на душе скребли кошки.

— Помочь чем-нибудь? — спросил он, думая о воде или мази. Мази не было, но фляга с водой стояла рядом.

— Больше всего, Кордери, — сказала вампирша мягко, — мне нужна порция твоей крови.

Юноша смутился, подумав, что она смеется над ним, но темные глаза глядели вполне серьезно, и он понял не шутит.

— Я не понимаю этого, — прошептал он. Через мгновение прибавил: — Кровь ведь не накормит вас.

— Она мне необходима, — так же шепотом сказала женщина. — Я так нуждаюсь в ней, что даже говорю об этом с трудом. Я не буду заставлять тебя, ты был приветлив со мной, но клянусь — опасаться нечего. В этом нет никакого риска.

Если бы дверь была открыта, Ноэл ушел бы, чтобы скрыть растерянность. Помедлив, подобрал с каменного пола один из ножей Лангуасса.

— Не уходи, Кордери, — быстро сказала она, не зная, что дверь заперта. — Ты не знаешь, что сделали с Мэри? Они могли ранить ее.