– Много чего, – буркнул Гизмо. – Здесь вообще творится что-то странное. Рогвальд фыркнул.
– Это я как раз не упустил.
Старый Дарук отхлебнул кисловатой настойки из каких-то растительных волокон; по мнению эльфов, эта жидкость отлично восстанавливала силы.
– Да уж, странностей здесь навалом… – пробасил он, мрачно глядя в окно. – Вы, молодёжь, тут недавно появились, а я уже второй год сижу… Рогвальд встрепенулся.
– А тебя-то за что загребли?
– За жадность, – буркнул старый гном. – Заказали мне как-то отлить из золота статую одного эльфа, притащили гипсовый образец и кучу металла… Гизмо подмигнул Рогвальду.
– А он возьми да и подумай – зачем тратить золото на статую, когда можно её из свинца отлить а сверху покрыть золотишком? Гномы невесело рассмеялись.
– Да уж, золото нас до добра не доведёт, – тяжело сказал Рогвальд, когда смех стих. – Люди, вон, сказки сочиняют о драконах, что кладов алчут, а драконам-то на золото плевать с высокого дерева!
– Этакие сказки про нас лучше сочинять, – мрачно добавил Гизмо.
Рогвальд помолчал. Семь других гномов, которые жили с ними в бараке, сегодня работали в ночную смену.
– А какие сказки прикажешь сочинять об эльфах после… этого? – негромко спросил гном, кивнув на окно. Там уже зажглись ночные осветители – огромные слепящие шары белого света. Рогвальд плохо разбирался в электричестве, но узнать его работу мог всегда. Дарук тяжело вздохнул.
– Не знаю я, брат, что и сказать. Перевернулся мир…
– Скорее, перевернули! – зло возразил Гизмо. – И я знаю, кто. Рогвальд вздрогнул.
– Кто? Гизмо придвинулся поближе и зашептал ему на ухо:
– Сам знаешь, эльфам в жизни не создать и одного винтика. Думал я раньше, отыскали они предателей среди нашего брата, подкупили или как нас, заставили… Но нет, ошибался я! Не тангаров это работа!
– Как не тангаров? – Рогвальд опешил. – Да кому окромя нас такое построить?!
– Так построили ведь, – коротко ответил Гизмо. – Я тут полгода уже парюсь, браток, и скажу точно: тангарами здесь и не пахнет.
Он огляделся, словно боялся шпионов. Пустой барак был залит мёртвенным электрическим светом из окон, на соседних нарах старый Дарук хлебал водянистую похлёбку.
– Ты вот что подумай, Рогвальд… – Гизмо сверкнул чёрными глазами. – Уже пять дней, как у меня на станках шлифуют огромные лопасти. А до того, мне Дарук говорил, больше года на главном молоте ковали широкие, квадратные стальные листы. Зачем, не догадываешься? Рогвальд тревожно дёрнул себя за бороду.
– Больше года, говоришь?… И много наковали?