— Свет… свет!
Кричал вдали чей-то голое.
Разрисованный Человек скрылся где-то среди балаганов и шатров.
Толпа зрителей разошлась.
— Папа, что ты
Но тут спичка обожгла пальцы Уилла и он уронил ее, однако теперь было достаточно тусклого света, струившегося вокруг, он увидел папу, который, ступая по звенящей неразберихе зеркального стекла, направлялся назад через опустевшие помещения, где недавно был лабиринт, а теперь не было ничего.
— Джим?
Дверь была распахнута. При свете бледной карнавальной иллюминации они успели увидеть восковые фигуры убийц.
Джима среди них не было.
— Джим?
Они смотрели на открытую дверь, через которую убежал Джим, чтобы затеряться в теплом сумраке ночи среди темных шатров.
И вот погасла последняя электрическая лампочка.
— Теперь мы
— Нет, — возразил из темноты отец, — мы найдем его.
Где? — подумал Уилл и остановился.
Далеко за дорогой скрипела карусель» орган-каллиопа вымучивал из себя музыку.
Там, подумал Уилл. Если Джим и есть где-нибудь» так непременно там, где музыка; старый смешной Джим, держу пари, что бесплатный билет на карусель все еще лежит у тебя в кармане! О, проклинаю, проклинаю, проклинаю, закричал он, а затем подумал, нет! Нельзя проклинать, ведь он уже почти проклят! Но как
— Как… — промолвил Уилл вслух.
Но отец тихо сказал: «Смотри!»
И Уилл шагнул к двери, которая теперь слегка осветилась.