— Лучше скажи, что
И они снова рассмеялись, но вдруг Уилл обнял Джима, крепко прижал к себе и зарыдал.
— Эй, — сказал Джим спокойно, поглаживая его в ответ, — эй… эй…
— О Джим, Джим, — сказал Уилл, — мы будем дружить вечно.
— А как же, конечно, — спокойно ответил Джим.
— Все в порядке, — сказал папа. — Немного поплакали, немножко посмеялись, а теперь пошли домой.
Они поднялись на ноги и стояли, рассматривая друг друга. Уилл оглядывал отца и гордился им.
— О папа, папа, это
— Нет, мы вместе это сделали.
— Но без тебя мы пропали бы. О папа, я же совсем тебя не знал. А теперь я тебя знаю.
— Неужели знаешь, Уилл?
— Очень даже знаю!
Они видели друг друга сквозь мерцающий ореол влаги.
— Ну, что же, тогда — здравствуй.
Папа протянул руку. Уилл пожал ее. Оба рассмеялись, вытерли глаза, и только тогда присмотрелись к убегающим к холмам следам на росе.
— Папа, они когда-нибудь вернутся?
— И нет. И да, — папа спрятал гармонику. — Нет, вернутся не они. Да, придут другие люди, которые будут похожи на них. Не обязательно с карнавалом. Бог знает, в каком обличье они появятся в следующий раз. Непременно придут. Они в дороге.
— Нет, — сказал Уилл.
— Да, — сказал папа. — Мы должны остерегаться их всю оставшуюся жизнь. Борьба только началась.
Они медленно шли вокруг карусели.